"Павел Нилин. Испытательный срок" - читать интересную книгу автора

за стол, сметая рукой обложку от печенья в специальную корзинку, стоящую
подле стола.
Зайцев уже узнал, что этот дежурный по городу готовится в артисты.
"Все куда-нибудь готовятся, - уныло и завистливо думает Егоров. - А
я..."
И не может додумать свою мысль до конца. Не успевает. На столе звонит
телефон и спутывает мысли Егорова.
- Дежурный по городу Бармашев вас слушает, - говорит в телефонную
трубку дежурный. И, как-то по-особенному вывернув ручку, записывает
широким пером "рондо" очередное происшествие.
Почерк у дежурного тонкий, паутинный, со многими завитушками. И сколько
Егоров ни вытягивает шею, он все равно не может прочитать, что там
записывает в толстую тетрадь дежурный.
А Егорову хочется узнать, где что случилось. Каждый звонок волнует его.
Но заговаривать с дежурным он больше не решается. Чего доброго, дежурный
еще скажет:
- А ну-ка, иди отсюда. Ты мне мешаешь...
Егоров старается сидеть тихо. Вид у него вялый. Глядя со стороны, можно
подумать, что он хочет спать. Но он спать совсем не хочет. Внутри у него
все кипит и клокочет.
Уж лучше бы ему, чем сидеть вот так без толку, опять пойти по дворам.
Если нет постоянной работы, можно наняться к кому-нибудь попилить,
поколоть дрова, тем более у него есть хорошая лучковая пила и колун - еще
от покойного отца остались. Все-таки заработок.
А то вечером придешь домой, сестра Катя спросит:
- Ну как, сыщик, кого поймал?
- Никого я не поймал, но поймаю, - скажет Егоров. - Вот посмотришь,
поймаю...
- Ну уж ладно, - невесело засмеется Катя. И поставит перед ним чугунок
с теплыми картошками в мундирах. - Кушай уж что есть. И получше тебя люди
не могут устроиться...
Прямо в горле останавливаются эти картошки. А что делать?
И Катю винить нельзя. Ей трудно, у нее трое ребятишек, без отца. Она
целый день и ночь стирает и гладит, стирает и гладит.
А Егоров сидит вот в дежурке. И чего он сидит? На что надеется? Может,
ничего из этого сидения и не получится. Даже скорее всего - не получится.
А время идет. И это ведь не просто время идет - это жизнь проходит.
Было Егорову семнадцать лет, зимой будет восемнадцать.
В Дударях он было хорошо устроился - жил у дяди, работал на
маслозаводе. И грузчиком работал и помощником аппаратчика. Неплохо
работал, присматривался к делу. Но дядя внезапно на старости лет женился
во второй раз. Новая жена стала настраивать дядю против племянника.
Пришлось уехать обратно к сестре. И не рад теперь Егоров, что уехал из
Дударей. Там он все-таки считался штатным работником. А тут он кто?
- Ты гляди, что нам дали, - вдруг появляется в дежурке Зайцев и
протягивает Егорову две записки. - Это билеты. Нас приглашают как
сотрудников. Будет вечер. В честь Октябрьской революции. И еще полагаются
талоны в буфет. Пойдем к Зыбицкому, возьмем талоны... Да ты не
рассиживайся, пойдем скорее. Что ты как сонный?..
Зайцев уже знает всех. И хотя на дверях комнаты, где сидит Зыбицкий,