"Павел Нилин. Знаменитый Павлюк" - читать интересную книгу автора

Как человеку, он говорил коту:
- Скучаешь, Антоша? А? Женить бы тебя хорошо.
Антон сидел на подоконнике и, точно смущаясь, щурился.
А Павлюк улыбался грустно. Потом говорил:
- Иди промнись. Чего же сидишь, как сыч?
И открывал ему дверь.
Антон выходил на крыльцо, вытягивал свое длинное, резиновое тело и
скреб лапками каменную ступеньку - точил когти. А когти у него были
длинные. И весь он был, от морды до хвоста, большой и сильный, породистый
сибирский кот.
- Благородный, - говорила про него Захаровна. - Ишь какую морду наел!
Чисто околоточный надзиратель Мельников Василий Васильевич.
В последнее время она часто стала прикармливать его. И всегда выносила
ему в жестяной банке из-под консервов деликатный продукт - молоко,
разбавленное отварной водой, щи мясные или ошурки от сала.
Молоко Антон пил с особенным удовольствием, ласково ворчал, медленно
шевеля хвостом, но на руки к старушке не шел.
А когда Захаровна однажды пыталась переломить его непокорный мужской
характер и употребила силу, чтобы привлечь его барственную морду к своей
груди, кот жестоко оцарапал ей руку и, спрыгивая на землю, ударил ее
хвостом по носу.
- У, июда! - гневливо сказала Захаровна. - Это как же ты о себе
думаешь? А? Это куда же ты пойдешь, ежли хозяин твой помрет? Ко мне ведь и
пойдешь, бессовестный. Я тебе буду тогда - желаешь, не желаешь - полная
хозяйка...
Захаровна в гневе и злорадстве своем даже ростом становилась выше.
Но Павлюк, должно быть, и не собирался помирать.
Как всегда, по утрам он кроил на верстаке длинные листы белой жести или
кровельного железа, и мы делали из них чайники, судки и ведра, самоварные
трубы, умывальники, железные печки.
Железные печки он делал почему-то с особенной охотой, даже с
удовольствием. Иногда пел при этом тихим, дребезжащим голосом, и щеки его
пылали с пугающей яркостью.
А песня у него была одна и та же - про каторжника Лонцова.
Было это давно. Очень давно. Я объехал после того десятки городов,
видел разных людей, слышал разные песни. Но и сейчас, если закрою глаза, я
снова услышу песню, которую дребезжащим голосом пел Павлюк.
И мотив услышу и слова:

Гремит звонок насчет поверки.
Лонцов задумал убежать.
Не стал он ночи дожидаться,
Проворно начал печь ломать...
...Казак на серенькой лошадке
С докладом к князю поскакал.
- Я к вашей светлости с докладом -
Лонцов из замку убежал.

Павлюк, казалось, радовался побегу этого неустрашимого, неуловимого
Лонцова и, вспоминая храброго человека в песне, песней этой будто угрожал