"Павел Нилин. Дом господина Эшке в городе Веневе (про войну)" - читать интересную книгу автора

произошло что-то невероятное и, может быть, непоправимое.
Он накинул на себя одеяло и молча пошел из спальни, но старик сдернул с
него одеяло.
Не сказав ни слова, голый обер-лейтенант поднял с пола дырявый коврик
и, прикрывшись им, пошел на кухню. Он надеялся, может быть, найти своего
верного Карла.
Карла, однако, нигде не было.
А старик Бахмачев стоял, вооруженный плотницким топором, и по глазам
его было видно, что достаточно обер-лейтенанту сделать одно подозрительное
движение, как старик немедленно приведет в действие этот испытанный
инструмент.
- Выходи! - еще раз повторил старик.
И если господин Эшке правильно понял, старик приглашал его, голого,
выйти прямо на улицу, на снег. Но ведь он недавно принял горячую ванну,
ведь он может простудиться!
- Выходи, последний раз прошу, - сказал старик. - Оглох, что ли?
И господин Эшке наконец повиновался.
Он вышел на заснеженное крыльцо.
Падал хлопьями мокрый снег.
Почти у самого крыльца прогремел выстрел. Господин Эшке попятился к
двери, но старик толкнул его.
И, ужасаясь своему будущему, обер-лейтенант поставил голую ногу в
глубокий снег.
Позади дома, где стояли немецкие танки, было видно багровое зарево, а
вдоль улицы с криком и цоканьем скакали всадники.
Обер-лейтенант вгляделся в них и, повернувшись к старику, как бы
объясняя ему и жалуясь, закричал:
- Казакен! Казакен!
- А я что ж, не вижу, что ли? - сказал старик. - Я сам вижу, что
казаки. Я же тебя для этого и побеспокоил, чтобы казакам сдать. А как же!
- Зима. Мой одежда, мой одежда!
Но старик уже держал в руках его одежду, его офицерский мундир. Он
бросил их ему.
- Найн, - сказал немец. - Я хотель ваша одежда. Я есть ваш арбайтер,
работник, слуга...
- Ну, это ты лишнее говоришь, - сказал старик. - Мне работники пока не
требуются. Я еще, слава богу, сам работник, дай бог всякому. А ты давай
выходи со двора. Нагляделся я на вас на всю жизнь. Будет. Пускай теперча с
тобой казаки займутся...
И так как собеседников подходящих не было, старик посмотрел на пса
Баритона, с рычаньем выползавшего в этот момент из конуры, и сказал ему:
- Чего захотели, а?

Москва, декабрь 1941 г.