"Павел Нилин. Интересная жизнь (Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга)" - читать интересную книгу автора

- Да вон он, наш болезный.
Бурденко понял наконец, для чего предназначены вон те два последних
вагона с маленькими зарешеченными окнами, от которых часовые часто
отгоняли любопытных.
На одной станции он увидел, как к этим вагонам подвели небольшую партию
арестантов в одинаковых халатах цвета пожухлой прошлогодней травы и в
такого же цвета круглых шапках. На спинах желтели кожаные четырехугольники
- бубновые тузы.
"Все это на крови, на костях, - вспомнил он слова отца своего,
рассматривавшего недавно в журнале снимок отрезка Сибирской железной
дороги. - Все на арестантиках отыгрываемся, на каторжанах. Все крупные
сооружения в последнее время создаем только с помощью арестантов - в
буквальном смысле на костях. Кто-то потом поедет по этим дорогам и не
услышит, как хрустят под ним человеческие кости несчастных".
Бурденко хотел покормить эту худую высокую женщину и ее детей, подвел
их к длинному столу с едой.
- Попейте молока, покушайте вот хлебца. Я заплачу.
- Копеечку у тебя просят. На что нам молоко! - сердито отозвалась
женщина. - Что мы, разве нищие какие?
И позднее - уже в самой Сибири - Бурденко замечал, что нищие здесь не
называли себя нищими и просили не хлеба, не еды, а копеечку.
Чем дальше он ехал, тем чаще ему встречались несчастные. И чаще всего
это были не коренные жители здешних мест, а недавно прибывшие сюда и
застигнутые несчастьем. Им или не понравилось в этих местах, или не смогли
они приспособиться к здешним, в общем-то суровым условиям. Или их только
что выпустили из тюрем, или ездили они навестить своих родственников в
тюрьмах. И навещали их всей семьей - "от стара до млада".
- ...Вы смотрите, что делается, - возмущался все тот же господин, сосед
Бурденко по вагону, глядя на перрон из окна станционного буфета. -
Наплодили детей и везут их куда-то. Помогни, мол, нам, чужой дядя, дай
копеечку. А раньше-то об чем думали, когда затевали детей?
- Это верно вы говорите. В семейной жизни необходимо, надобно
соблюдать, так сказать, аккуратность, - сдувал пену с пивной кружки и
вытирал пшеничные пышные усы носовым платком другой солидный господин. -
Прежде чем производить потомство, необходимо, надобно подумать об его
пропитании, воспитании. И дать ему, разумеется, серьезное направление.
Два-три ребенка может и должна создать любая супружеская чета. Их можно
как-то и воспитать, двоих, троих. Но семь, восемь или тем более девять -
это уже извините. Тут и правительству неплохо бы вмешаться со всей
строгостью. Это уже, извините за выражение, де-ге-не-ра-ция и в некотором
роде распущенность утробы...
- Вы разрешите вас спросить, какой национальности будете? По жилету и
по сапогам судя, вы не русский.
- Правильно вы угадали. Я человек не русской национальности. Хотя давно
живу в России. А что?
- А то, что нам, русским, нельзя запрещать деторождение. Напротив, нам
надо его усиливать, - вмешался в разговор мужчина атлетического
телосложения в распахнутой черной сибирке. - Иначе где прикажете нам брать
народ для заселения хотя бы вот этих пространств? А ведь надо их
заселять...