"Павел Нилин. Интересная жизнь (Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга)" - читать интересную книгу автора

смирился с тем, что внук уезжает.
А отец, Нил Карпович, по-прежнему сердито смотрел на сына.
- Ничего, ничего, пусть съездит, посмотрит, какая она, Сибирь, -
улыбался дедушка. - Был бы я молодой, я, может, тоже съездил бы. Немножко
нехорошо, что это все вроде того что неожиданно...
- А я совершенно оскорблен этой неожиданностью, - говорил отец. - И
вот, не могу я дать тебе, Николай, моего родительского благословения на
такое странное твое предприятие. И денег на разные там разъезды у меня, ты
ведь хорошо знаешь, нет. И не предвидятся.
Отца пугала перспектива, которую, может быть, еще не просматривал до
конца сын. Ведь заедет молодой человек в эту далекую, холодную, полную
страшных легенд Сибирь, останется в легкой вот этой крылатке или в
старенькой семинарской шинелишке без всяких средств. Что тогда делать в
чужом, без родных и знакомых, Томске?
И кроме того, в аттестате Пензенской духовной семинарии не в шутку ведь
записано, что в случае непоступления окончившего на службу по духовному
ведомству или на учебную службу в начальных народных школах окончивший
обязан возвратить четыреста пять (405) рублей, употребленных на его
содержание. Где же отцу взять такие деньги, эти четыреста пять рублей,
если Николай, вот так, по своему собственному капризу, отказался
продолжать образование в духовной академии и пожелал поехать, видите ли, в
какой-то Томск? Да ведь нужны еще средства и доехать да Томска. Их,
интересно, где взять?
Сын, по понятным соображениям, не сообщил отцу, что товарищи по выпуску
из семинарии, зная бедность его, собрали ему семьдесят рублей на дорогу и
на первые месяцы жизни в Томске. Двадцать из них он отдал матери.
- Только ты не говори папе, что у тебя есть деньги. И еще я буду
присылать тебе каждый месяц. А те четыреста рублей в казну потом
как-нибудь выплачу, если потребуется.
- А где же ты возьмешь их, Коленька?
- Возьму. Найду где.
Из Томска наконец пришла телеграмма:

"Пенза Пески дом N 7 Бурденко
Испытанию допущены Приезжайте 20 августа
Ректор Судаков".

В самый последний момент, когда сын поднял чемодан, чтобы отнести его в
пролетку извозчика, уже стоявшего у крыльца, отец сказал:
- Погоди...
Неторопливо, как бы подчеркивая торжественность и историчность момента,
отец отпер ключом коричневый шкаф. Вынул оттуда небольшую шкатулку.
Неторопливо же отомкнул ее. Извлек из потайного отделения семикопеечную
марку. И осторожно, как уснувшую бабочку, держа ее между двумя пальцами -
большим и указательным - протянул сыну:
- Вот возьми, Николай. Положи в бумажник, храни. На всякий случай. Если
уж очень худо тебе будет, - понимаешь, нестерпимо худо? - напишешь,
приклеишь эту марку. Может, что-нибудь такое мне удастся сделать для тебя.
Все-таки я твой отец. Я все-таки некоторым образом, как бы сказать,
обязан...