"Майя Никулина. Место (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Шура-кочегарка.
В аэропорту явно кого-то ждали: живописная группа под
желто-блакитным флагом располагалась у самого выхода с летного
поля, и пассажиры сразу отходили в сторону, торопясь под первые
деревья сквера. Я по привычке пошла напрямик и оказалась в
центре напряженного пространства, прямо перед встречающими, но,
благо, откуда-то сбоку выскочил Коля-Пресса, обвешанный кожаными
сумками и с фотоаппаратом на шее.
- Революция перемещается на окраины! Армия деморализована.
Гвардию сбрасывают в море. Автобусы не ходят, - прокричал он
залпом, и на его газетный голос от группы встречающих отделился
румяный молодой человек, который, подойдя к нам, вежливо
осведомился, кого мы представляем.
- Би-би-си, - улыбнулся Коля, всем своим видом изображая
доброжелательность и готовность сотрудничать на взаимовыгодных
условиях. - Спасибо. Встречают. Дама по-русски не говорит,
- О'кей! - отступил посыльный и побежал к своим.
Севастопольский рейс точно был отменен, ехать с Прессой в
Симферополь я не захотела и отправилась искать частника.
Этот прельстил меня скоростью: он обещал, что мы доедем до
Севастополя не за два часа, а за полтора и "даже еще быстрее", и
посмотрел на меня так, будто он один знает нечто такое, о чем
никто и не догадывается, скажем, разогнавшись, летит от
Бахчисарая до Сюрени. Взгляд его намекал именно на что-то в этом
роде, так что, если бы он обещал доехать за час, я бы
согласилась еще легче.
Проездили мы законные два часа, однако хитрец мой ничуть этим не
смутился и, лихо принимая двойную плату, глядел на меня так,
словно мы и вправду летели.
Тетушка с дядей приезду моему ничуть не удивились, но и не
обрадовались, только плакали и повторяли, что, наверное, видят
меня в последний раз. Они уже боялись всего - растущих цен,
городских митингов, телевизионных репортажей, в которых страдали
беженцы, стреляли ракетные установки и румяные демократы
пророчили новые трудности и призывали к терпению во имя нового
будущего счастья.
- Если будет война, - говорила тетя, - мы к вам уже не поедем,
очень далеко.
Болека я не искала, ездила каждый день по старым жилым местам и
возвращалась обычно к ночи.
Но в этот раз вернулась засветло и нашла Колю-Прессу сидящим на
ступенях Графской пристани со съемочной техникой наготове:
кто-то сказал ему, что на кораблях будут спускать Андреевские
флаги. Я говорила, что этого все равно не будет, но Коля не
тронулся с места, пока не стемнело и снимать было уже
невозможно.
За площадью в сквере гудела поздняя тусовка, кричали все
наперебой, и ораторов не было слышно.
- Пробьемся, - уверенно сказал наголо обритый молодой человек,
прикуривая от моей сигареты, - выбросим отсюда этих крикунов.