"Майя Никулина. Место (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Филя-то знал, что я ни о чем спрашивать не стану.
Вина оказалось много, так что к утру Филя уйти не смог.
Через месяц не смог тоже. В течение многих лет он уходил много
раз, но всякий раз возвращался. У него были явные возможности
перебраться из кухни в комнаты, но он не сделал этого и
продолжал спать у печки - между холодильником и батареей.
Он тосковал по долине, пьянел быстро, слабел и стеснялся своей
слабости. Когда мы оставались одни, он плакал, уже не стесняясь,
особенно если я уходила - делать маме уколы, переворачивать ее и
поить. В доме пахло бедой, кровью и хлоркой.
- Морем пахнет, - проговорила мама и подняла серую узкую ладонь.
- Ты дверь на террасу открыла?
- Закрою сейчас, - отозвалась я.
- Ты что, белье там сушишь? - с робким удивлением спросила мама.
- А волны? Суши на чайной, там тихо.
- Хорошо, - бойко прокричала я, - иду. - Для убедительности
стукнула балконной дверью.
- Что там у тебя? - из кухни спросил Филя.
Мама услышала его голос и подняла голову.
- Дядя Владэк приехал. Ты накормишь его? - Нашла мою руку и
сказала тихо: - Есть чем накормить? Еда у тебя есть?
- У меня много еды. Я все сделаю.
Мама руку мою отпустила и отвернулась к стене.
- Лето кончилось?
- Кончилось. Но тепло еще.
- А цветы срезали?
- Нет. Много еще цветов.
Утром моя девочка ушла в школу, мама забылась после уколов, и в
доме стало тихо. Филя успокоился и сказал, что вот это и есть
лучшие дни в его жизни и что для него единственное счастье -
обнять меня и уснуть, проснуться и умереть... Я не спала уже
несколько дней и потому, наверное, сказала, что незачем и
просыпаться - во сне умирать легче и слаще.
- Нельзя, - он ответил, - нельзя не просыпаться. Мы здесь не
одни живем.
Мама умерла поздней осенью. На поминках Филя пропил тулуп, и я
убедила его уехать к Мишане, твердо пообещав, что приеду туда
весной. "Скорей, - кричал Филя, уходя к самолету, - скорей
приезжай, поздно будет..."
В Новый год позвонил Поручик, долго рассуждал о достоинствах
южной зимы, потом повернул, видно, трубку - и я услышала
знакомый нестройный гул, пьяный голос Мишани, потом они начали
стучать стаканами о трубку, и вдруг Болек сказал печально и
тихо: "Умру я тут без тебя...".
В феврале и точно пришла телеграмма: "Скорей. Похороны вторник".
Я даже не испугалась, собралась, купила билет и отправилась в
полном уме и твердой памяти.
В Симферополе была почти зима - мутное небо, деревья в тяжелом
инее. Потом посветлело, потянулись узкие сквозные тополя,
набитые круглыми черными гнездами, зеленые холмы, сады с