"Николай Никитин. Северная Аврора (Военно-историческая повесть о 1918-1920 гг.) " - читать интересную книгу автора

прекращающемся ни на одну минуту круговороте дел хоть немного притуплялась
та ноющая сердечная боль, которая с утра томила Зеньковича. Каждые четверть
часа губвоенком осведомлялся у Чека, как идет розыск Викорста и Потапова. Но
все усилия были напрасны. Изменники точно в воду канули.
В середине дня из Шенкурска пришла телеграмма за подписью Павлина
Виноградова. В ней Павлин сообщал, что с белогвардейцами покончено и что в
Шенкурске восстановлен полный порядок. Зенькович тут же отправил Павлину
телеграмму с кратким изложением архангельских событий. После этого он поехал
в Беломорский штаб, куда должны были явиться остающиеся в городе большевики.
На улицах суетливо гудели машины, тревожно звонил трамвай, кричали,
обгоняя друг друга, извозчики. По тротуарам спешили озабоченные, хмурые
люди. Не видно было ни одного улыбающегося лица, не слышно было ни смеха, ни
громких разговоров.
У Соборной пристани стояло несколько двухпалубных больших пароходов. К
ней непрерывно подъезжали пролетки, автомобили и ломовые телеги, наполненные
вещами и грузами. Красноармейцы, цепью рассыпавшиеся возле пристани,
проверяли пропуска.
Напряженная тишина прерывалась только криками возчиков и матросов,
переносивших на пароходы ящики с казенным грузом: Пароходы уходили без
гудков...
В Архангельском военкомате было непривычно тихо. Внизу, в
комендантской, у дежурных писарей горел свет. У ворот и в подъезде, как
всегда, стояли часовые.
Кабинет был полон народу. Со многими из находившихся тут Зенькович
сегодня уже разговаривал. Других видел впервые. Все были сосредоточенны,
угрюмы.
Адъютант Зеньковича и телеграфист военкомата Оленин сидели на корточках
возле круглой печки и сжигали секретные документы.
За письменным столом, пристроившись возле настольной лампы, сидел
Потылихин. Ворот его ситцевой рубашки был распахнут. Фуражка сползла на
затылок. Покрасневшими от усталости глазами он просматривал только что
составленное им воззвание Архангельского комитета партии. Утром оно должно
было появиться в газете.
"Мировая гидра контрреволюции в лице Антанты, в лице английского и
американского империализма, - говорилось в этом воззвании, - наносит
архангельской организации тяжелый удар. Комитет партии вынужден уйти в
подполье, дабы не быть распятым мировыми разбойниками. Товарищи!.. Революция
в опасности! Наш долг - всеми силами и средствами спасать ее".
- Успеют ли дать в газету воззвание? - спросил Зенькович, подходя к
письменному столу.
- Должны успеть, - отозвался Потылихин и, помолчав, добавил: - Я уже
обо всем условился с наборщиками.
Стоявший рядом с Потылихиным Базыкин просмотрел листовку через его
плечо и сказал:
- Вот здесь надо добавить, Максим Максимыч. - Он указал пальцем на
место в листовке. - Тут надо сказать о стойкости... Никакой паники!
Потылихин подумал, качнул головой и быстро дописал несколько фраз.
Зенькович, прочитав листовку, молча вернул ее Потылихину.
Оглядев собравшихся, он спокойно и отчетливо проговорил;
- Товарищи, по решению партийной организации, мы остаемся здесь для