"Николай Никитин. Северная Аврора (Военно-историческая повесть о 1918-1920 гг.) " - читать интересную книгу автора

- Ничего позорного в этом не вижу! - с неожиданным для самого себя
раздражением сказал он. - Гораздо хуже быть полуинтеллигентом...
- Это я полуинтеллигент?
- Да, ты.
- А кто виноват?.. - насмешливо спросил Валерий. - Ваш мир, ваш строй.
- Мои родители не лавочники и не бароны! - взволнованно возразил
Андрей. - Я учился на свои собственные трудовые гроши!..
- Скажите, пожалуйста... Ах, как ужасно! Да ежели бы твой отец имел на
руках восемь ртов, не видать бы тебе университета. Тебя поощряли! А я
получал подзатыльники... На мои гроши хлеб покупали!
Чтобы окончательно уничтожить Андрея, Валерий прибавил:
- Тургенев? Ахи да охи? Нежная любовь? Вот вчера Сенька мне говорил,
будто он с ней гуляет.
- Какой Сенька? - растерянно пробормотал Андрей.
- Парень из деревни. А в общем, ну тебя к черту!.. Завтра с шести часов
стрельба... Это тебе не Тургенев!
Он снова повернулся спиной к Андрею и через минуту уже похрапывал.
Андрей же долго не мог заснуть. "Нет! - думал он. -
Этого не может быть! Врет Сенька... Этого не может быть!"
Покосы и уборка уже кончились. Клочки сена валялись повсюду. В этом
году травы поднялись поздно, вторая половина июля была дождливой и холодной,
с косьбой запоздали. Но и за Ческой, в полях, и на лесных опушках теперь уже
стояли стога, точно длинные ржаные ковриги. Сараи были доверху набиты сеном.
Деревня надежно запаслась кормами для скота.
По вечерам молодежь гуляла. Вперемежку с деревенскими парнями стайками
ходили по улице и бойцы.
Женщины в праздничных сарафанах либо в сборчатых широких юбках и в
пестрых кофтах с узкими рукавами сидели возле изб на завалинках и судачили.
Однажды вечером Андрей увидел на улице чернобровую полную девушку в
кокошнике. Он уже знал, что это Калерия, дочь Мелосеева. После Петровок ее
просватали за Сеньку-плотовщика, самого отчаянного парня на деревне. Вскоре
ожидалась их свадьба. Люди и вправду болтали, будто до Калерии Сенька бегал
к Любке, но Андрей по-прежнему не верил этому.
Калерия шла с подругами. Вслед за ними плелся Пашка, приятель Семена,
босиком и с гармонью. Возле церкви толпился народ. Через раскрытые двери
церковного притвора виден был иконостас, озаренный немногими свечами. Из
церкви доносился запах ладана, слышны были возгласы священника, пение
стариков и визгливый голос Мелосеева, стоявшего на клиросе. Всенощная уже
кончалась.
Гармонист, проходивший мимо церкви, не стесняясь, пел свое:

По Москве Сенька гуляет,
Извозчика нанимает,
Извозчика не нашел,
Сам заплакал да пошел,
Ко товарищу зашел.
Ты, товарищ дорогой,
Сядь, подумаем со мной.
Уж я думал, передумал,
Кого к Любушке послать,