"Николай Никитин. Северная Аврора (Военно-историческая повесть о 1918-1920 гг.) " - читать интересную книгу автора

- Зачем ему подлаживаться? - возразил Андрей. - Значит, надо... Тип!
Такие типы и встречают англичан колокольным звоном.
- Врешь! - раздался за стенкой гневный голос, и длинная фигура старика
показалась на пороге.
- Подслушивали? - язвительно спросил Валерий.
- Да, подслушивал. И за грех не считаю... - не смущаясь, ответил
старик. - Не тебе людей судить! Погоди, придет час - хоть мы и темные,
может, а рожу-то еретикам назад заворотим...
- Посмотрю.
- Посмотришь! Всему своя череда... - проворчал Тихон. - Как в писании:
в онь же час и сын человеческий прииде!
- Не понимаю я вас, гражданин. А то, что кулачье у вас процветает, это
мне ясно, - с жаром проговорил Валерий. - Вы мне голову не задурите. Вы с
кулачьем и с богом в мире. А я в войне! Я - рабочий класс! Понятно?
- Понятно... - пробормотал Тихон. Щеки его побагровели. Насупившись, он
повторил: - Понятно... Невежа ты.
Бросив на Сергунько уничтожающий взгляд, Тихон вышел из избы.
- Нехорошо получилось! - зашептал Андрей. - Только что приехали...
- Зря вы, товарищ Сергунько, обидели старика, - сказал Драницын,
вынимая вещи из дорожной сумки и раскладывая их на подоконнике.
Он распахнул окно. Свежий воздух сразу ворвался и комнату, наполняя ее
запахами сена, скота, болотных трав.
Из деревни доносились крики бойцов, слышалась команда взводных, ржали
лошади, злобно лаяли собаки.
Отряд Фролова входил в Ческую.
В избе появился Жарнильский, Андрей подружился с ним в дороге. "Наш
Иван-сирота не пролезет в ворота", - посмеивались над ним бойцы.
- Новоселье, значит? - сказал Иван, сияя улыбкой на запыленном, но, как
всегда, веселом и довольном лице. - Слышу, драка, а вина нет... За пустым
столом? Что же это вы, братцы?..
Он не брился с выезда из Питера и оброс густой черной щетиной. Пот
грязными каплями струился по широкому лицу, гимнастерка пропотела насквозь.
Казенная часть его винтовки была бережно обмотана тряпочкой, через плечо
висела пара покоробившихся солдатских ботинок, связанных шнурками.
Поймав взгляд Драницына, он тоже посмотрел свои черные босые ноги и
пристукнул пятками о порог: - Колеса-то как раз мой номер! Не жгет, не жмет,
нитрит командир! Ну, где мне прикажете устраиваться? А наш-то взводный,
товарищ командир, мерина загнал... Вот уж у него что людям, то и лошадям! Ты
скажи ему, Валька!... А здорово мы сегодня отмахали! Так и кругом света
обойдешь, не заметишь.
Он засмеялся.
- Явился, грохало, - восхищенно сказал Валерий. - Ну, бросай мешок,
устраивайся пока здесь. Всем места хватит.
Драницын, достав полотенце и разыскивая мыльницу, с удовольствием
прислушивался к басистому, громыхающему голосу Жарнильского. "Вот это
настоящий русский солдат", - думал он.
Все деревни по нашим северным рекам похожи одна на другую. Люди здесь
издавна жмутся к воде. Места у реки людные, а по сторонам глушь. Так и на
Онеге-реке.
Онежский низменный берег с песчано-глинистыми холмами, с отдельными