"Сергей Никшич. Соседи ("Полумертвые души" #2) " - читать интересную книгу автора

Павлик, везет на себе Тоскливца, к тому же бесплатно, Павлику стало так себя
жаль, что он вывернулся из-под цепкого Тоскливца и поплыл в сторону берега.
Тоскливец, отчаявшись обзавестись новым плавательным средством, в одиночку,
по-собачьи, задергался в сторону берега, но тут теперь уже Павлуша оседлал
его и, недолго думая, вцепился в уши Тоскливца, как бы подсказывая ему
направление, в котором тот должен был двигаться. Коварный Тоскливец сразу
перестал шевелиться и сделал вид, что тонет, но воздух, который он жадно
заглотнул, не давал ему уйти под воду, и Павлик догадался, что тот
притворяется, и так дернул его за уши, что чуть не оторвал остатки левого
уха и существенно подпортил красоту правого. Но в этот момент в холодной
воде руки его нечаянно соскользнули с ушей Тоскливца и тот, почувствовав
волю, хотя и зажатый коленями Павлика, провернулся, и оглушительная оплеуха,
как гонг, прозвучала над темной и мрачной поверхностью озера. От такой
несправедливости из глаз Павлика брызнули горячие слезы, и он в свою очередь
отвесил бывшему коллеге такую пощечину, что кровь сразу запульсировала в его
замерзшем теле, и на несколько минут они совершенно забыли об ушедшем на дно
сокровище, о том, что до спасительного берега еще далеко, и заняты были
только тем, что из последних сил утюжили друг другу жабры. И только когда
они основательно запыхались и совершенно выбились из сил, до них вдруг
дошло, что они понапрасну тратят последние силы, и теперь уже поодиночке
устремились в сторону берега, который темнел метрах в десяти от них и на
котором их дожидались завистливые односельчане. Но Тоскливец вдруг
сообразил, что если оттолкнуться от Павлика, то он как бы сделает рывок, и
он подплыл к Павлику и, ухватив того за штанину, отбросил назад, а сам
действительно приблизился к берегу, но тут и Павлик догадался о том, что
неплохо бы найти точку опоры, и, схватив Тоскливца за шкирки, в свою
очередь? рванулся к берегу. Но Тоскливец опять схватил его, и так] они минут
десять отталкивались друг от друга, пока с омерзением не догадались о том,
что по какому-то неизвестному "им обоим закону физики они бултыхаются на
месте и про-"двинуться вперед не могут. И снова они поплыли поодиночке,
одинокие, измазанные тем, что они приняли за желтый' металл, странники на
пути к эфемерному богатству. А с берега им наконец кинули спасительную
веревку, которую благодарные зрители их кульбитов сочинили из нескольких
поспешно снятых ремней, и полумертвые от холода, усталости и ненависти друг
к другу Павлик и Тоскливец выбрались на чернеющий в ночи, но зато не
уходящий из-под ног пляж. Надо ли говорить о том, в каком настроении плелись
они обратно в село, утратив не только свои "челны", которые погрузились в
вечно холодные глубины на веки вечные, но и надежды на скорое обогащение. К
тому же провонявшаяся одежда не оставляла никаких сомнений в том, из какого
материала был сделан их сказочный остров, и в том, что враг рода
человеческого незаслуженно, как они полагали, над ними поглумился на радость
односельчанам, которые спокойно дожевали в корчме свой ужин, а потом
отдохнули на берегу озера, пока они не на жизнь, а на смерть боролись с
костлявой, которая душила их своими ледяными руками, чтобы утащить на дно.
Сердца их, как, впрочем, и всегда, были заполнены жалостью к самим себе и
подозрениями о том, что горенчане все переврут и к утру по селу поползут
удивительные слухи - про остров из дерьма, про гонку на гробах по водной
глади и про то, чем все это закончилось.
- Слышишь ты там, - услышал вдруг Павлик шепелявые звуки, которые с
трудом издавали синие, как льдинки, губы Тоскливца, - что бы кто ни