"Архиепископ Никон(Рождественский). Меч обоюдоострый (1913) " - читать интересную книгу автора

Вот именно такою книгою является, по моему мнению, новая книга М.В.
Лодыженского, одно заглавие которой уже привлекает читателя своею новизною:
"Свет Незримый. Из области высшей мистики". Далее, в подзаголовке, кратко
изложено и содержание: "Серафим Саровский. Франциск Ассизский. Мистика
Востока и мистика Запада. Яркие черты из жизни святых. Мистические радости.
Как умирали святые и как умер Толстой. Борцы за Логос". - Как видит
читатель, темы все интересные, как будто даже новые, особенно если он
считает книгу не специально духовною, а светскою, как будто из области
философии и мистики... На самом же деле, книга, если можно так выразиться,
самая духовная: она говорит о самой сущности духовной жизни, о тех путях,
какими люди подвига шли к Богу, сравнивает эти пути в среде христиан
западной церкви и Церкви Восточной, показывает все превосходство, чистоту,
возвышенность, облагодатствованность путей Церкви Православной в сравнении с
церковью Римскою, раскрывает, на основании авторов "Добротолюбия" и вообще
святоотеческого учения, отличие философии христианской от других философских
систем, старается определить, что есть мистика высшая или божественная и
что - мистика ложная, состояние прелести, дает понятие о типах подвижника
созерцательной и деятельной жизни. Автор прекрасно характеризует
экзальтированную восторженность латинского святого Франциска и в
противоположность ему, как тип, простоту чувства нашего преподобного
Серафима. Он прекрасно разобрал и основные начала "духовных упражнений"
знаменитого Игнатия Лойолы и показал сходство этих упражнений с индусской
йогой. Читатель ясно видит все превосходство православной,
облагодатствованной мистики пред западной, лишенной благодати и истины.
Читатель найдет у него и объяснение чудес в Лурде, сопоставление с ними
чудес в Сарове, краткое, но меткое и верное определение сущности подвига
юродивых и предостережение от лжеюродивых и хлыстов. Умело, осторожно, но в
то же время и довольно ярко он изображает так им называемые "мистические
радости", - те духовные переживания, какие испытывали подвижники в молитве,
конечно, в меру понимания нас, людей не столько духовных, сколько душевных.
Он строго следует в этом руководству таких великих подвижников-аскетов, как
Симеон Новый Богослов. Из множества рассказов в "Житиях святых" он умело
подобрал и сгруппировал несколько примеров спокойной и радостной кончины
святых Божиих, указал на то, как умирает простой русский народ и - в
противоположность сему, в назидание нашим интеллигентам, описал трагическую
смерть богоотступника Толстого, с которым был лично знаком, о чем с
интересом могут почитать в его книге наши интеллигенты, столь увлекающиеся
всем, что касается этого лжеучителя. В заключение он изображает "борцов за
Логос", то есть, святых мучеников за Христа, раскрывает характер
мученичества в наши дни и указывает на близкую возможность и опасность такой
борьбы в наше лукавое, богоотступническое время.
Таково, в общих чертах, содержание этой интересной книги. В изложении,
приспособляясь к пониманию мирских людей, мало осведомленных в терминах
духовной литературы, касающихся духовной жизни, автор употребляет свои
термины, как например: "малый и большой разум", "мистические радости" и под.
Мы говорим: "жизнь во Христе", автор говорит "жизнь в логосе"; мы говорим:
"жизнь по стихиям мира, жизнь душевная", автор выражается: "жизнь в ratio";
вместо обычного слова "Жития святых" у него стоит слово "хроника"...
Конечно, можно бы обойтись и без таких оригинальных выражений, но и они
нисколько не мешают впечатлению при чтении, какое, очевидно, имел в виду