"Владимир Николаевич Николаев. Розы для полюса" - читать интересную книгу автора

Все вокруг принялись благодарить доктора и обрадованно заулыбались,
один лишь радист, как и до этого, оставался окаменевшим, только лицо его
пошло красными пятнами, будто начало постепенно оттаивать.
Тут Антохин вспомнил про оставленные в самолете розы и сильно
испугался: померзли. Он бросился к самолету, поняв, что больше тут не
нужен. Тревога его оказалась напрасной: механик догадался прикрыть букет
шерстяным свитером. Антохин обрадовался, схватил цветы и побежал обратно,
На крыльце он понял, что отдаст розы врачу и роженице. Иначе сейчас
поступить нельзя. "А как же они?" - Антохин выхватил из букета несколько
роз и, наколов ладонь, торопливо сунул за полу куртки.
Розы для роженицы приняла одна из зимовщиц, тут же скрывшаяся в
комнате, куда никому, включая и счастливого теперь радиста, пока еще
входить не разрешалось. Врачу же Антохин преподнес цветы торжественно и
церемонно, поцеловав руку. Врач смутилась, растерянно бормотала какие-то
слова. Лишь глаза ее счастливо и победно сияли. И это смущение, и
растерянность, и счастливо сияющие глаза опять преобразили ее внешность
настолько, что Антохин снова поразился и не пожалел, что отдал розы.
Врач осталась на Безымянном, Антохину же по радио приказали
дозаправиться и продолжать полет на полюс. Уже в полете Антохин, оставив у
штурвала второго пилота, вышел из кабины и вынул помятые розы. Их
оказалось всего три.
К вечеру Антохин был на дрейфующей льдине. Помимо оборудования, он
доставил письма, газеты и журналы, новые кинофильмы. И три не очень свежие
и помятые розы.
Пока обрадованные полярники - самолет с Большой земли для них всегда
огромная радость - читали письма и распаковывали посылки, Антохин,
стараясь не привлекать внимания, поставил розы в кают-компании. В
прозрачном стакане они смотрелись хорошо, хотя и заметно было, что привяли
и помялись, но своего звучного цвета, составлявшего главную прелесть, не
утратили.
Первым заметил цветы начальник станции Шаронов, большой и скуповатый
на эмоции человек. Взглянув на стакан с розами, он вздрогнул, глаза его
расширились - откуда такая невидаль! - потом обрадованно улыбнулся,
подошел, наклонился и шумно вдохнул не сильный, но все еще ощутимый
аромат.
- Ну, Миша, ну, друг, - обернулся он к Антохину, широко раскинул руки
и, по-медвежьи облапив его, расцеловал, выдохнув благодарно: - Спасибо.
Спасибо тебе. Спасибо, - в третий раз сказал Шаронов.
Тут и другие полярники заметили цветы. Послышались удивленные и
восторженные восклицания. Один за другим подходили они к розам и
благоговейно вдыхали их аромат. Потом начали шумно обсуждать, как подольше
сохранить цветы. Кто-то вспомнил, что в этих случаях подмешивают в воду
аспирин. Тут же вызвался доброволец бежать к доктору, взять у него
таблетки. Доктор явился сам. Он не знал, помогает ли цветам аспирин, этому
его не учили. Полярники все равно потребовали подсыпать в стакан аспирину,
и доктор растер таблетки.
Кому-то показалось, что этого мало, и он упрекнул доктора в скупости.
Тот ответил, что это, может быть, как раз такой случай, когда чем меньше,
тем лучше.
Все делалось оживленно, весело, с той мерой удовольствия, которая