"Владимир Николаевич Николаев. Бугорок" - читать интересную книгу автора

бечевку у Сенюшкина. Но банка уже опустилась достаточно низко, и медведь,
крепко ухватив ее лапами, начал пить, запрокидывая голову.
Все невольно засмеялись.
- И медведь, оказывается, выпить не дурак, - радовался своей проделке
Сенюшкин.
Зверь резко оттолкнул банку, обиженно рявкнул и отчаянно замотал
башкой. Видно было, что ему очень не понравилось угощение.
- Ты что же, чистым его угостил? - схватил Сенюшкина за воротник
боцман.
- Разбавил, Петрович, честное слово, разбавил, - уверял штурвальный.
- Чего же зверь гневается? - не отступал боцман.
- Кто его знает, не распробовал еще... - отвечал Сенюшкин.
А медведь тем временем опустился на четыре лапы и побежал к корме,
где темным пятном выделялась полынья, сунул голову в воду и начал усердно
прополаскивать глотку. По всему видно было, что он обжег ее спиртом.
- Эх, ты, умник, - осуждающе произнес боцман. - Зверь-то, гляди,
лучше тебя соображает.
И другие тоже неодобрительно посмотрели на Сенюшкина. А он начал
оправдываться:
- Честное слово, ребята, напополам разбавил.
- Выходит, даже зверь не принимает того зелья, которым иные по
дурости себя травят, - сделал вывод кок.
Медведь грозно рявкнул и решительно направился прочь.
- Бугорок! Бугорок!.. - неслось вслед удаляющемуся зверю. За борт
летели куски сахару, кто-то, сильно размахнувшись, очень далеко кинул
воблу, почитавшуюся в экипаже одним из самых редких лакомств. Медведь даже
не обернулся.
Больше всех это огорчило Мишу. Он и обедать не хотел идти, а на
попытки Сенюшкина заговорить даже не отвечал.
Медведь всем казался таким миролюбивым, таким смышленым, почти
ручным, что всерьез начали обсуждать вопрос, не взять ли его на борт.
Находились энтузиасты, среди которых был, конечно, и Миша Беркутов,
изъявлявшие желание ухаживать за медведем и даже дрессировать его во время
рейса.
Решительным противником плана был боцман.
- Белый медведь дрессировке не поддается, - утверждал он. - Даже у
Дурова белые медведи не работают. Кто видел белых медведей в цирке?..
И в самом деле никому из нас белых медведей на цирковой арене видеть
не приходилось.
Сразу же после обеда механики доложили об окончании ремонта, и
капитан приказал незамедлительно сниматься.
Заработали машины, корпус ледокола начал ритмично вздрагивать, над
белой пустыней льдов вытянулся длинный черный шлейф дыма. Вахтенные заняли
свои места. Тяжело раздвигая лед, корабль стал разворачиваться, чтобы лечь
на курс.
Все свободные от службы вышли на палубу в надежде попрощаться с
медведем. Медведя не было. Даже эта пустынная льдина стала каждому из нас
чем-то дорога. И как при любом расставании, было немножечко грустно.
Особенно грустил Миша Беркутов. Ему очень хотелось еще раз увидеть
медведя. По поручению кока Миша в самый последний момент вынес на лед два