"Лиля Николина. Кукурбита (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

тыквы, напоминающие вазы и кувшины, и круглые великаны. Они украшали
каминную доску, лежали на книжных полках и просто на полу, наполняя
комнаты теплым оранжевым светом.
Началось это увлечение с юности, когда он прочел в "Журнале общества
африканистов" о догонах, небольшом народе, живущем на плато Бандиагара.
Его поразили удивительные, необъяснимые астрономические знания догонов, их
мифы о сотворении Вселенной. Особенно запомнились слова о семенах тыквы,
которые, "перед тем как попасть на Землю, легли на край Млечного пути" и
"проросли во всей Вселенной".
В то время он был уже подростком и, конечно, не понял этого буквально. Но
большие золотистые плоды казались ему живыми и теплыми, излучающими
доброжелательство и покой. Этот интерес оказался достаточно сильным, чтобы
определить будущую специальность и работу Джеймса: он стал биологом, а в
Антарктиде изучал мхи и лишайники. Но собирая камни, к которым намертво
прикипели черные и оранжевые лишайники, он часто мечтал построить на
станции теплицу и вырастить особую, антарктическую тыкву. В ее
исключительности он не сомневался. Пусть здесь, на краю Земли, на Куполе,
обращенном в Космос, лягут, и взойдут семена любимого растения догонов.
Две тыквы, которые ему удалось вырастить на австралийской станции,
оказались самыми обычными, и он со смехом и легким сожалением признался
себе в недопустимом легкомыслии. Они не долго украшали кают-компанию. Эти
две недели перед возвращением домой были особенными. Как никогда, все
полярники были здоровы, жизнерадостны и полны сил, как будто срок
длительного пребывания в Антарктиде не кончился, а только начинался. Перед
самым отъездом общими усилиями сварили кашу из риса с тыквой и дружно
съели ее, а вторую он привез в Москву в подарок Диме.
Перед Джеймсом возникли спокойные темные глаза, добрая мягкая улыбка.
Пожалуй, самым заинтересованным слушателем был именно Дима, хотя никогда
ничего из биологии не мог запомнить надолго. Это всегда поражало Джеймса.
Так увлеченно слушать, а затем забыть! Впрочем, и английский Диме давался
нелегко. Идиоматический английский. Так, кажется, его называют русские.
Дима старался делать его логичным, а какая логика в идиомах? Просто
наизусть Дима не мог ничего запомнить, даже телефонного номера. Ему нужны
были связи. Тогда он помнил, блистательно помнил, но только тогда. Какие
странные письма получил он от Димы в последнее время. На зимовке Дима
любил мистификации и розыгрыши. Джеймсу особенно доставалось. Опять его
странные шутки? А сейчас замолчал. Плохое настроение и головная боль
дополнились беспокойством, которое усиливалось. Последние метры он уже не
шел, бежал по парку. Наконец ограда позади. Через десять минут он будет у
себя дома. Он чувствовал, что ему необходимо скорее попасть в кабинет.
Торопливо открыв ключом дверь, перепрыгивая через ступеньки, устремился на
второй этаж. На столе, заваленном книгами, журналами и газетами, он сразу
увидел свежую почту. В глаза бросился конверт с изображением Ту-104.
Москва. Конечно, от Димы! В спешке он криво разорвал письмо.


"Джеймс,
я, кажется, начал догадываться. На днях купил для Марины цветы, красивые,
уже распустившиеся гладиолусы, и поставил их в воду. Они сразу же ожили,
выпрямились... А сам уехал на дачу. Вернулся на следующее утро. Каково же