"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

- Наверное, мне следует сказать что-нибудь о своем имени, - продолжал
он. - Вы небось считаете, что Кок - забавное имя для повара, ну и ладно,
имеете право. Но если вдуматься, по-настоящему забавно, когда так зовут
человека, который и стряпать-то не умеет.
Я постарался не вдумываться.
- И еще, наверное, вам позарез хочется узнать, зачем я ношу этот
шлемик.
Вообще-то мне совсем не хотелось это знать. Я был достаточно наслышан
о шизофрении, о том, что больные часто верят, будто получают сообщения от
далеких и, как правило, злобных сил, они слышат голоса или думают, что им в
голову проникли пришельцы или агенты контрразведки. Наверное, такой вид
сумасшествия появился только после того, как люди начали кое-что понимать в
радиоволнах. До этого представление о сообщениях, посылаемых сквозь
пространство, не имело никакого смысла; впрочем, демоны и духи наверняка
могли творить такое и раньше. Я подозревал, что шлем из фольги - своего
рода защитное устройство, призванное оградить разум Кока от сил тьмы.
И предположение это, к моему разочарованию, подтвердилось. Кок
пустился в утомительные, пространные и неуместно подробные объяснения о
радиопосланиях, которыми его бомбардируют, об их источнике, их дурном
влиянии, их неодолимой убедительности, о том, что в Хейвордс-Хит есть
подпольная группа разочарованных гугенотов и розенкрейцеров, они изобрели
аппарат - нечто среднее между печатным станком и паровым двигателем, - и
этот аппарат предназначен исключительно для того, чтобы мучить Кока,
манипулировать им. Когда сил слушать все это у меня уже не осталось, я
предложил:
- Может, вам об этом написать?
И, спасаясь бегством, понял, что ничего глупее предложить не мог.
Кок подтвердил то, что я уже сам давно подозревал: хотя сумасшедшие и
могут быть весьма неординарными и интересными людьми, но таковыми их
сделало отнюдь не сумасшествие. Сумасшествие и неординарность существуют
отдельно. Скучные здравомыслящие люди не становятся более интересными,
когда впадают в безумие. То же относится к их сочинительству. Скучные люди
пишут скучные вещи. Скучные безумные люди пишут скучные безумные вещи. Если
бы сочинительство было средством самовыражения (а я готов утверждать, что
это не так, - разве Данте написал "Божественную комедию" для того, чтобы
самовыразиться?), то очевидно, что для некоторых скучных безумцев оно
оказалось бы средством выражения скучного безумия. Возможно, следовало
подумать об этом до приезда в клинику Линсейда.
В целом время текло размеренно и спокойно. Ничто не нарушало
медленного ритма жизни клиники, но однажды ночью я слышал громкие пьяные
голоса, доносившиеся из-за ограды, словно под стеной клиники устроили
коллективную пьянку. Я слышал звон разбитой бутылки, ожесточенную ругань и
в других обстоятельствах наверняка бы встревожился. Но мне уже стало ясно,
сколь безопасна жизнь в сумасшедшем доме. Что сделают несколько пьяниц?
Взберутся на стену и ворвутся на территорию? Пусть попробуют.
К появлению Чарльза Мэннинга шум прекратился. Чарльз был одет как
обычно: спортивная куртка на голое тело, в зубах зажата сигарета.
- Огонек нужен? - спросил он.
Я рассмеялся и ответил, что нет. Тогда он как бы невзначай
поинтересовался: