"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

Доктор Эрик Линсейд сидел за пустым металлическим столом. Чернокожий
человек, за сорок, Я удивился, но лишь чуть-чуть. Куда больше я бы
удивился, если бы руководителем психиатрической клиники оказалась женщина.
Или если бы доктор говорил с сильным акцентом. Но в речи доктора Линсейда
не слышалось и намека на акцент. Голос у него был густой, низкий, чуть
хрипловатый. Если в нем и таился намек на тропическую легкость, то он был
умело замаскирован. У доктора Линсейда был очень авторитетный голос - голос
влиятельных кругов.
В докторе вообще чувствовалась какая-то основательность, масштабность.
Человек он был довольно грузный, но при том подвижный, и все в нем казалось
мягким и округлым. Мясистые запястья и шея были слишком плотно стянуты
манжетами и воротом, которые он периодически подергивал, пытаясь ослабить
давление. Лысая голова напоминала отполированный купол со вмятинами; живот,
этот ком плоти, туго натягивал белый халат; короткие приплюснутые пальцы
казались очень сильными. Доктор Линсейд излучал спокойствие, достоинство и
компетентность, быть может даже мудрость, - или я просто поддался обычному
заблуждению, наделяющему всех врачей могуществом и харизмой? Походил ли он
на гения? А как должен выглядеть гений? Как безумный ученый, этакий
чокнутый профессор, наподобие Эйнштейна? По таким меркам Линсейд выглядел
вполне заурядно.
- Мистер Коллинз, - произнес он. - Очень рад наконец познакомиться с
вами. Алисия много о вас рассказывала.
Алисия перехватила мой взгляд и победоносно кивнула, понуждая меня
плыть по течению и просто слушать Линсейда. Словно давала понять, что позже
все разъяснится. Неужели она действительно рассказывала ему о Грегори
Коллинзе? И что же она могла сказать?
- Приятно познакомиться, - отозвался я.
- Не стану кривить душой, - продолжал Линсейд, - я не прочел вашу
книгу от корки до корки, но весьма внимательно ее просмотрел, и у меня
появилась уверенность, что мы сработаемся.
Странно, откуда бы ей взяться? Тем не менее у меня тоже появилась
уверенность - что он заблуждается.
- Из вашего труда со всей очевидностью следует, что вы очень точно и
очень тонко понимаете извивы неустойчивого человеческого разума. Похоже, вы
немало времени провели с душевнобольными, так?
- Я провел три года в Кембридже.
Несколько секунд он обдумывал мои слова и лишь затем рассмеялся. Смех
зарождался где-то в недрах живота, а наружу вырывался пронзительным
присвистом. Затем и Алисия решила, что ей тоже надо бы рассмеяться.
Профессиональная вежливость соблюдена.
- Вижу, мы отлично поладим, - сказал Линсейд.
Я улыбнулся - как можно более неопределенно, официально, непроницаемо.
Внезапно мне захотелось поскорее выбраться отсюда, но я не знал, как
быстрее это сделать: тупо соглашаться или хранить молчание.
- У вас много обязательств, Грегори?
- Нет, - ответил я.
А что еще я мог сказать?
- Значит, вы можете приступить к работе с первого числа следующего
месяца?
- Наверное, - сказал я.