"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

дому", - подтвердил Андерс.
Я нервно улыбнулся:
- Можно задать вам обоим личный вопрос?
- Можно попробовать, - ответил Байрон.
- Почему вы здесь?
- Нет ничего более опасного, чем общение с сильными мира сего,
согласны? - вопросил Байрон.
- Я имею в виду, почему вы в клинике.
- Да поняли мы, о чем ты базаришь, - сказал Андерс.
Они выжидающе уставились друг на друга, услужливо предлагая коллеге
проходить первым, но услужливость Байрона оказалась упорнее, и пришлось
заговорить Андерсу:
- Видишь ли, я жулье. Понятно? Трудный парняга. Да по мне это сразу
видно. В общем, у меня возникли проблемы со Старым Биллом и с чуваками с
Пекемского шоссе. Ну и мне надо было слинять. По-быстрому. Я впарил
доктору, что у меня нервишки размудохались, и вот я тут. Здесь типа нечего
бояться, правильное местечко, чтобы залечь на дно, пока шумиха не уляжется.
Объяснение выглядело вполне правдоподобным, но Андерс излагал в такой
манере, что оно даже отдаленно не казалось убедительным. Он, похоже, уловил
мой скептицизм.
- Да ладно, - сказал Андерс, - вот другая версия. Помнишь, как в
книжке "Дзен и искусство ухода за мотоциклом" <Книга американского писателя
Роберта Пирсига, крайне популярная на Западе в 70-х гг.> этот хрен Пёрсиг
глядит на себя в зеркало и не может понять, почему в отражении правая и
левая сторона меняются местами, а верх и низ - нет, и это такая
охерительная философская закавыка, что у него шарики начинают заходить за
ролики. Так вот, примерно то же самое сбацалось и со мной. Как-то после
работы я уковылял в Степни <Окраинный район Лондона.>, а этот хрен моржовый
подходит ко мне и гундит: "Чего такое может подняться по трубе снизу, но не
может спуститься по трубе сверху?" Затем он отваливает, а я остаюсь
кумекать себе. Час кумекаю, день кумекаю, неделю. Хожу в кино. Бегаю по
улицам и думаю, думаю - ну и перенапряг, короче, извилины. А когда меня
наконец находят, крышу у меня снесло, одежда в лохмотьях, в говне вся, сам
я весь в ссаках и об стенку башкой колочусь. Всерьез колочусь. Поэтому они
решили, что от дурки мне хуже не станет.
- Ответ, кстати, - зонтик, - сказал Байрон. - Нам бы не хотелось,
чтобы с вами случилось то же самое.
Этот рассказ показался мне еще менее убедительным. Честно говоря, я
подозревал, что Андерс шутит или, по меньшей мере, насмехается надо мной и
моим желанием выведать о нем хотя бы что-нибудь. Меня так и подмывало
рассмеяться, но я решил, что смеяться над Андерсом - дело весьма
рискованное.
- Хорошо, - произнес я, но, наверное, мой голос прозвучал не
достаточно серьезно.
- Ну чего еще? - взорвался Андерс. - Чего тебя, козел вонючий, не
устраивает?
- Нет-нет, все в порядке...
- Думаешь, что есть хорошие причины для психанутости и плохие?
Считаешь, что мои причины - херня собачья? Так, да?
- Нет-нет, я этого не говорю.