"Игорь Николаев. Лейтенанты (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

И, ни о чем не думая, эти команды исполнять. Для этого бойцов беспощадно
дрессировать. Ясно?!"
Показалось диким: "дрессировать"? Сознательных бойцов Красной Армии?!
- Сознательные? Кто ж спорит, - посмеивались "старики". - Наше дело
правое... Когда человек в бою сознательно раздумывает, он думает не об РККА,
а куда спрятать башку. Ясно? Красная Армия большая, а башка единственная. В
бою не прятаться надо, а воевать. Шустро и с толком. Ясно?!
Куда яснее. "Так они не прятались... - соображал я, - они
разболтались..."
Батальон был выведен в резерв, и минометы сняты с позиции. Рота вяло
приходила в себя. Что они напортачили, поняли все: "Ну что делать. Бывает".
"Дрессировать, - обозлился я. - Чтоб автоматически. Получится ли? А
почему нет? Ведь получилось с узбеками!"
Историей с узбеками я горжусь до сих пор. Началась она совсем по
другому поводу, еще в запасном полку. Бывалые офицеры-минометчики
предупреждали лейтенантов-мальчишек, чтоб те не поддавались нажиму
кадровиков добровольно перейти в командиры стрелковых взводов.
- Там самые большие потери. Кадровикам нужно дыры затыкать.
- А силком погонят? - робели вчерашние курсанты.
- Приказ Сталина запрещает, - втолковывали "старики". - До этого в
стрелковых цепях сожгли без счета специалистов - летчиков, танкистов и
прочих, оказавшихся без дела, - кого сбили, кто из окружения. Делу не
помогло, а ценных офицеров угробили. На посулы не поддавайтесь. Угроз не
бойтесь, за вас Верховный.
Когда мне дивизионный кадровик предложил идти в стрелки, я доложил: "Я
минометчик". Немолодой майор сурово объяснил: "Родине нужны стрелки, а от
вас - заявление".
Обмирая оттого, что осмеливаюсь идти наперекор старшему по званию,
должности и возрасту, я объяснил, что он, майор, не Родина, и есть приказ
Сталина.
Молния не сверкнула, гром не ударил. В дивизионном обозе, видимо, не
привыкли, чтоб с ними эдак, и меня без звука отправили в полк. Мгновенно
обнаглев, я только что не засмеялся в лицо капитану - полковому кадровику,
когда он заикнулся о том же самом. В недоумении (неужели им никто никогда не
противоречил?) меня отправили еще ниже, в батальон. Что уж совсем
диковинно - я оказался в батальонном резерве. Минометной должности не дают,
хотя она есть, - а вдруг передумает? И отослать обратно боятся. Два раза в
день кормят, и есть где спать. Что еще нужно казенному человеку? Август в
Курской области - солнышко, травка зеленая, яблок полно...
В полк шло пополнение, и "нераскаявшемуся" нашли дело. В батальон
прислали команду из тридцати узбеков. Что с ними дальше делать, никто не
понимал, поскольку большинство из них по-русски - ни слова. Лишь двое-трое -
кое-как. Меня отрядили к ним - научить военным азам. С высот батальонного
командования предполагалось, что "эти елдаши" вообще ни на что не способны.
"Пригоняют черт знает кого!" - расстраивался комбат.
Узбеки обрадовались, что наконец-то на них обратили внимание. Я увидел
живые и веселые глаза. Много простых лиц и рабочих рук. Говорят между собой
оживленно и непонятно. Новенькое обмундирование, как и на всех новобранцах,
вкривь и вкось.
Одно лицо выделялось - тонкие черты, умный взгляд. На вид лет тридцать.