"Б.И.Николаевский. Русские масоны и революция " - читать интересную книгу автора

было, что левые губят коалицию, а кадеты являются ее стержнем. Много нападок
в это время в братских кругах было на Переверзева в связи с опубликованием
им документов о большевиках. Вопрос этот тоже обсуждался на этом заседании
Верховного Совета - последний, хотя и с оговорками, но встал на сторону
Переверзева, найдя, что в основе он действовал правильно.
Последнее заседание Верховного Совета имело место в самом конце
сентября или даже в начале октября 1917 г. в связи с приездом киевлян --
Григоровича-Барского и Чебако-ва. Это вообще было единственное полное
собрание Верховного Совета за месяцы революции - на всех других киевлян не
было. Был на этом собрании и Чхеидзе. Григорович-Барский и Чебаков приехали
в Петербург, чтобы раскрыть, по их


выражению, глаза правительству на подлинные вожделения украинцев,
которые в это время уже стояли на позиции полного отделения от России и
склонялись к немецкой ориентации, и заставить Временное правительство
бороться с этим сепаратизмом. На собрании Верховного Совета киевляне горько
сетовали, что правительство так далеко идет в своих уступках. Все
высказывавшиеся члены Верховного Совета - и Чхеидзе в том числе --
признавали необходимость выступления Временного правительства против
украинских сепаратистов. В соответствующем духе и было принято решение - о
воздействии на Временное правительство в соответственном смысле.
Это собрание было последним. Вскоре после этого совершился
большевистский переворот и собрания Верховного Совета стали вообще
невозможны; Керенский и Некрасов были в нетях; скоро и я сам уехал в
Финляндию, где пробыл до апреля 1918 г. С мая по декабрь 1918 г. я жил
полулегально в Петербурге, временами наезжая в Москву: скрывался от
большевистских местных властей и в то же время через знакомых хлопотал о
визе в Германию. Крестинский, к которому тогда по этому делу обратились,
предложил мне, если я хочу выехать за границу, занять пост эксперта в
Берлине, при полпредстве. Я, конечно, отказался - тогда он отказался помочь
в добывании визы.
В это время я видел кое-кого из членов Верховного Совета - Головина,
Некрасова, Балавинского.
В декабре 1918 г. выехал за границу.
Летом 1919 г. ряд членов Верховного Совета встретился в Париже --
Керенский, Коновалов, Балавинский, Волков, Демидов, я - и решили
восстановить нашу организацию в эмиграции. В Верховный Совет тогда мы ввели
еще Н. Д. Авксентьева и Рубинштейна (харьковского - в России входил в
харьковскую ложу, но на конвентах я его не видел ни разу). Секретарем был
избран Демидов.
В дальнейшей работе Верховного Совета я участия не принимал, так как не
верил в дело. К этому уже присоединялось и сильное отрицательное отношение
многих братьев к Керенскому. Против него я не выступал: ведь мы же его
выдвинули и вообще создали - сами и ответственны за него. Меня не раз
пытались убедить вернуться вновь к работе --


особенно часто об этом говорил со мною Чайковский, который, судя по
всему, в эмиграции стал играть очень видную роль в масонстве.