"Кристофер Николь. Рыцарь золотого веера " - читать интересную книгу автора

кроме нытья в пустом животе. В пустом животе и в голове. Голова кружилась
так, что это причиняло тупую физическую боль. Странным местом была его
голова - теперь. Местом мечтаний и кошмаров, но и хороших вещей. Местом,
настолько занятым памятью, что иногда было трудно отличить воспоминания от
действительности. Прошлую ночь, например, он провёл с Мэри. Не с той Мэри,
которую он помнил. Эта Мэри была девушкой его мечты - высокая, сильная, с
большой грудью и широкими бёдрами, сгоравшая от желания давать, а не только
принимать. Эту ночь он запомнил надолго. Только, протянув руку к ней, он
упал лицом вниз и не смог от слабости даже перевернуться на спину.
Он лежал, уткнувшись лицом в пол. Медленно-медленно он поднялся на
четвереньки. Как пробирает до костей эта сырость! Казалось, она сидит уже
внутри костей. Он медленно протёр глаза. Каждое его движение было слишком
медленным. Так он и проспал на палубе. Слишком долго ему бы пришлось
опускаться вниз и чересчур долго - подниматься обратно по лестнице, если бы
ночью возникла такая необходимость.
Но его разум был ещё и бесконечным судилищем - с каждым рассветом,
когда он чувствовал себя лучше всего. Где, когда, как впервые отвернулась от
них фортуна? Смерть Жака Маху... Боже, это было почти два года назад. Они
пристали к островам Кап-Верде, чтобы запастись свежим мясом. И взяли на борт
не только мясо. Какая-то лихорадка, уничтожившая слишком много людей и среди
них - командующего, оставила их выполнять поспешные решения Симона де
Кордеса.
И всё же это было предсмертным желанием Маху, чтобы они направились к
мысу Лопес на юго-западном побережье Африки. Он бывал там раньше, помнил
хорошую стоянку для кораблей и свежую пищу для команды. Бедный Жак Маху!
Конечно же, он уже бредил. Мыс Лопес обернулся катастрофой - туземцы
попытались заманить их в засаду, и снова там была лихорадка. Потом Аннабон.
Португальский остров лежал всего лишь в дневном переходе от побережья
Африки, и там по крайней мере они наверняка могли получить продовольствие.
Анна-бон был первым из решений Симона де Кордеса. И захватили его довольно
легко - португальцы и их жены-туземки предпочли оставить город и сбежать в
лес вместо сопротивления сильному флоту. А Кордесу этого показалось мало -
надо было ему снаряжать экспедицию в лес для преследования ненавистных
папистов, и все только для того, чтобы снова попасть в засаду и потерять
девять человек и среди них - беднягу Тома Спринга. В отместку голландцы
сожгли город. Уиллу казалось, что это пляшущее на востоке зарево будет
преследовать его до конца жизни. Без продовольствия, без жилищ, в преддверии
зимы поселение было обречено. Это было даже не пиратство. Это было
бессмысленное убийство.
С того дня экспедиция, которую уже преследовали неудачи, обернулась
полной катастрофой. Они пересекли Южную Атлантику, всё время борясь с
противными ветрами, и всё же умудрились достичь Магелланова пролива до
наступления зимы. Здесь ветры стали попутными. Два-три дня, и они были бы в
Южном море. Люди так изголодались, что стали есть кожу со своих башмаков, -
лучше голод, чем оставаться на зиму в проливе. Потому что уже через неделю
повалил снег и корабли вмёрзли в лёд. Они проторчали на Пингвиньем острове с
апреля по октябрь, продуваемые насквозь ледяными ветрами, не менее голодные,
чем раньше, отбивая атаки диких индейцев, ссорясь друг с другом и умирая.
Только смерть оставалась постоянной, неизбежной, неменяющейся.
И всё же погода изменилась. С приходом весны они снова отправились в