"Сергей Никитин. Падучая звезда (Повесть) " - читать интересную книгу автора

которых от него требовали и учительница и мама. С недоумением вертел он в
руках табель успеваемости за первую четверть года, с недоумением выслушал
дома нагоняй за то, что в табеле по всем предметам, включая поведение, были
"уды" - что это за бумажка? Чем "уд" хуже других отметок?
Учительница Наталья Георгиевна - немолодая, сухопарая женщина с
растрепанным комлем на затылке - называла его рассеянным и в течение всего
года гоняла с парты на парту, выбирая место, с которого он не мог бы глядеть
в окно. Но хоть краешек из трех огромных окон класса всегда был в поле его
зрения, и как только недисциплинированный умишко его хватался за
какую-нибудь фразу учительницы, вступала в работу неудержимая, как пружина,
фантазия, и он уставлялся взглядом в окно, пока Наталья Георгиевна,
отчаявшись вернуть его к действительности окриком, не клала руку ему на
плечо.
И все-таки школу он любил. Любил поздний зимний рассвет, когда в синих
сумерках повсюду еще горели огни, скрипел снег под валенками прохожих и сам
он брел среди них по заснеженному городскому бульвару с портфельчиком в
руках. Любил кафельные полы школьных коридоров, по которым, разбежавшись,
можно было катиться, как по льду. Любил высокий светлый класс, всегда
пахнувший с утра вымытыми полами, и басовитый голос своей некрасивой,
постоянно озабоченной какими-то внешкольными делами Натальи Георгиевны, и
спортивный зал с турниками, брусьями, конями, кольцами, и суматоху перемен,
и нарочито шумную, драчливую давку у буфета за "французской" булочкой...
Какое ликование распирало его, когда он перешел в третий класс, казавшийся
ему рубежом между презренной школьной мелкотой и маститыми
старшеклассниками! Словно в цветном кино, видится Мите этот весенний день,
полный пахучего шелеста тополей, солнца, голубого неба и синих теней на
дорожке бульвара. Он в белой рубашке бежит по этим теням, и все в нем кричит
миру о несравненном счастье быть третьеклассником.

IX

В этом классе люди становились пионерами. Митя не запомнил, какими
церемониями сопровожда лось это событие, но один зимний день, день его
первого пионерского поручения, крепко запал ему в память.
Для макета по некрасовскому "Морозу" звену нужны были елочки; утром он
подвязал свои короткие лыжи и еще в сумерках выехал за город. Крупный
сосновый лес начинался сразу за окраинными постройками - складами, базами,
ледниками - и, занятый под новое кладбище, был как-то особенно холоден и нем
в своем зимнем оцепенении. Митя много раз до той поры видел зимнее кладбище,
пробегая по нему на лыжах то с товарищами, то с дядей, но теперь, один на
один с его холодным безмолвием, замер на месте - маленький человечек в
коротком пальто под прямыми, устремленными в стылое небо соснами. Ледяной
озноб окатил его с головы до пят, голова наполнилась вибрирующим звоном, он
тряхнул ею и, быстро-быстро работая лыжами и палками, заскользил прочь.
День простоял ясный, с желтым солнцем в морозном тумане, с искристым
сиянием чистых снегов. Митя заехал далеко, к мелким ельникам, заполонившим
склоны ям, из которых некогда брали глину для кирпичного завода. Летом здесь
при каждом звуке, как упругий мячик от стенки к стенке, каталось и прыгало
эхо, а сейчас стояла какая-то ватная тишина, и крик сразу же потухал в
пушистых шапках снега. Присев на палках, Митя ел замерзший в кармане хлеб. В