"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

Он картинно заломил руки:
- Трагедия!.. Драма наших дней!.. Вижу крупно набранный заголовок в
газете: "ОНИ РАЗОШЛИСЬ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ МОТИВАМ!" И смех, и грех! Я выслушал
обе стороны, оборжался, но понял, что кровопролития не избежать - маманьку
увез!..
- Господи! У вас же такая теснота!
- Ничего не поделаешь: родная мать за решеткой - зрелище не для меня,
грешного.
- Ну, и чем это кончится?
- Даже предположений нет. Может, кто-нибудь из них пересмотрит свои
политические позиции, - Мишка рассмеялся, а потом сказал. - Знаешь, Машка,
в супружестве плевать, у кого какое образование, какие увлечения, кто какой
национальности, главное сходиться во взглядах на политику!.. Соберешься
замуж, вспомни это.
- Если соберусь, то не скоро. Я рациональная старая холостячка,
мужчина в мою жизнь не вписывается...
- Еще найдется - впишется. И этот твой, новый знакомый - мне
показалось - реальный претендент...
Лучше бы Мишка не вспоминал о Леве!.. Не знаю, зачем, но я рассказала
Мишке про вчерашний загород, про рынок. Говорила, захлебываясь, и
остановилась только тогда, когда мы чуть не пропустили последний наш выход.
- А я-то думаю: может, мне из-за собственного перевозбуждения кажется,
что ты тоже перевозбуждена сегодня сверх всякой меры. АН нет: у тебя свои
обстоятельства...
"Если бы только эти", - печально подумалось мне.
- Ты его любишь? - спросил Мишка.
- Не знаю пока, но могу полюбить, - ответила я.
О предложении Бурелома я почему-то все-таки промолчала. Хотя очагом
застойного возбуждения было сейчас именно оно.
Дома, вечером, отец сказал, что мне никто не звонил. Я не думала, что
это сообщение будет для меня таким ударом, каким оказалось на самом деле.
Весь сегодняшний день навалился на меня своей тяжестью и требовал
осмысления, на которое я была практически неспособна. И эта неспособность
разыграть свою жизнь, хотя бы на один ход вперед предвидя последствия, так
огорчала, что слезы наворачивались на глаза... Впрочем, слезы были вызваны
не только этим. Я ушла спать, впервые за последние пять месяцев не сняв
макияж, не умыв моськи. А ведь мне казалось, что я не позволю себе уже
никогда подобной распущенности, после того, как "отревела" Юрку. Но там
хоть было что "отревывать" - три года романа, не хухры-мухры. А здесь?..
Что было здесь?.. Ничего, кроме обещания чувства и горячей постели!..
Горячность!.. Страсть!.. Пожалуй, не слишком подходящие слова для
того, кто с заботой и бережностью (так казалось тогда), а на деле с
холодной расчетливостью (прозрела я теперь!) увез меня от угрозы "несвежих
простыней"!.. Это воспоминание еще одной обидой осело в душе...
А тут еще стали возникать другие позорные воспоминания, как возникают
пузыри ветрянки на голове ребенка: обильные и скверные.
Мне вспоминалось, как униженно обивала я пороги театров, как получала
отказ за отказом, как оставалась за бортом. Ничем уже не выскрести из себя
это чувство отверженности, ненужности, безработности - проще сказать,
полной бездарности!.. И кто мне помог тогда?!