"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

- Да так, ничего. Ты, я надеюсь, не забыла о моем предупреждении и
вела себя недотрогой?..
- Вот уж это, мой дорогой, тебя не касается...
- Маша, запомни, - очень серьезно сказал вдруг Юрка, - меня касалось,
касается и будет касаться все, имеющее отношение к тебе. У нас с тобой не
получилось. Но я не знаю человека талантливее тебя, я горжусь знакомством с
тобой, и ты всегда можешь найти во мне опору... - пафос, с которым он
произнес эти слова, поразил меня.
- Юра, - сказала я в ответ и тоже очень серьезно, - однажды ты уже и
роли подпорки не выдержал - сломался...
- Машка! - расхохотался он. - Да ты, кажется, скоро научишься ставить
людей на место!..
Я повесила трубку, довольная собой. Юркино признание было мне приятно.
Пока завтракала в одиночестве - мама ушла в магазин - сама собой
сложилась песенка. Даже не сложилась, а как бы открылась мне. Будто
давным-давно уже была сложена кем-то другим. Ритм - вальсовый, немного
грустная интонация, но никакой паники. Да, без волшебной палочки,
украденной Бабой Ягой, на то, чтобы выбраться из этой чащи, уйдет уйма
времени - и они могут опоздать к встрече Нового Года, но еще не бывало так,
чтобы добро не находило выхода из самых печальных обстоятельств, а
следовательно, и сейчас нечего тосковать, а следует подумать, что можно
предпринять... Вот примерно такой смысл. И припев кончался словами: "Не
стоит горевать, не стоит тосковать, а стоит поспокойней оглядеться".
Записав, как бы продиктованную мне песенку, я немного поразмышляла о
странной природе творчества: и почему оно совершается иногда в такой тайне
от нас самих?..
Сердце мое опускалось вниз при каждом треньке звонка - я все
надеялась, что Лева мне позвонит.
Но позвонили, кроме Юрки: Валентина, Мишка - сказать, что задержится
на полчаса, и Наталья Васильевна.
- Машенька, Валеру моего переводят на нейрохирургию. Это как? Лучше,
хуже?..
- Я же не медик, Наталья Васильевна, но думаю - лучше. Там
специалисты, а сотрясение мозга, говорят, вещь коварная. Да, Наталья
Васильевна, я тут вроде бы договорилась, чтобы Валерку посмотрел психиатр
из Бехтеревки.
- Маша, спасибо, ты только мне скажи: это ведь денег будет стоить, так
знать хотя бы, сколько...
- О деньгах я сама позабочусь, пусть это будет моим вкладом в
Валеркино выздоровление, - сказала я.
Чувствовала ли я свою вину в истории с Валеркой? Нет, конечно. Но мне
было искренне его жаль.
Вид высохшего и уже очищенного от поверхностной грязи пуховика,
повешенного отцом в ванной, вернул меня ко вчерашним событиям, и я
содрогнулась от омерзения!.. Можно тысячи раз увидеть вооруженных парней в
кадрах телехроники, но так и не понять всей унизительности, всего страха,
который выпадает на долю людей, подвергшихся разбойному налету!.. Никогда
еще я не ощущала столь явно омерзительности насилия. Насилие - это всегда
античеловеческий акт, и другим быть не может, какими бы благородными
лозунгами его ни прикрывать! И ничего уж тут не поделаешь!