"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

напоминающим шик, разворотом.
- Ну вот, в будущем году поедешь на зимнюю олимпиаду в Лиллихаммер, -
зубоскалил Феникс.
И мой ответный смех был несомненно счастливым смехом.


Катались мы часа два, но и их мне хватило, чтобы вовсю насладиться
чистым воздухом, солнцем, яркой белизной снега, да к тому же - изрядно
утомиться.
В доме совершенно не чувствовалось ни женской руки, ни порядка. Но
было тепло, и тепло это приятно расслабляло.
Лева, кажется, откровенно любовался мной, когда я за обе щеки
уписывала жареные куриные окорочка и запивала их горячим кофе из термоса.
- Ну, что - нагуляла аппетит, артисточка?
- Еще какой! - весело откликнулась я. Он тоже ел с большим
энтузиазмом.
- Знаешь, - сказал он вдруг, - у одного английского ученого я
прочитал, что неумение наслаждаться чувственностью равно неумению
наслаждаться едой. Похоже, что с едой у нас порядок?
Меня всколыхнуло, если мерять по землетрясениям - баллов этак на пять.
От Левиных глаз это не укрылось. Он был доволен произведенным эффектом.
Бабник! Ну и пусть бабник! Может, мне нравятся именно бабники!.. Этот, во
всяком случае, нравился очень...
- Ваше заявление, - сказала я с некоторой даже дрожью в голосе, -
звучит, как предложение проверить наше умение и по второй составляющей. Я
не ошиблась?..
Я старалась говорить небрежно, якобы шутя. Но волновалась смертельно,
и волнение мое было слишком очевидно.
- Хочешь сигарету? - Лева уклонился от ответа, и меня это задело.
- Не курю, ты же знаешь.
- Многие только прикидываются некурящими. Бережешь здоровье?
Я отвечала машинально, потому что никак не могла понять, что
происходит.
- Скорее, голос. Он у меня хоть и неплохой, но не настолько сильный,
чтобы подвергать его ненужным испытаниям.
- Что меня в тебе поражает, так это рассудительность не по годам, -
засмеялся Лева.
Да что он, издевается надо мной?! Я занервничала: нет ничего позорнее,
чем предложить себя и получить отказ.
- Ну, ты-то без рассудительности тоже не смог бы падать с
четырнадцатого этажа...
- Да, конечно. Однако, безрассудство - тоже немаловажная
профессиональная черта...
- Так ты безрассуден?.. Что-то незаметно... Хотела я, или не хотела,
но желчь излилась. А Лева расхохотался.
- Неплохо. Ты отвечаешь ударом на удар. Но в нашем случае - зря. - Он
подошел ко мне и обнял - это было нежное и уже хозяйское объятие. - Я
безрассуден, да. Но не настолько, чтобы любить тебя здесь. Было бы
бесчестно обречь нас обоих на воспоминания о том, что простыни или этот
половик были не первой и даже не десятой свежести! Так что имею