"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

После репетиции я постаралась последней пойти в душевую. Отчетливее
других наказов моего ночного посетителя помнилось: никто не должен видеть
камня. А я уже ценила его присутствие в моей жизни. Может быть, это было
отчасти и самовнушением, но с ним мне было спокойнее, увереннее и теплее.
Вечером в ресторане я увидела Бурелома. На первом же выходе я поймала
на себе его взгляд и почти незаметное для других, но очевидное для меня,
приветствие. У меня не было оснований не ответить на него. Взгляды наши
соприкоснулись, и я вздрогнула. "Белоглазый"!
Его глаза были словно два бельма на мучнистом фоне лица. Камушек на
груди излучал тревожные электрические сигналы. "Успокойся, - мысленно
сказала я ему, - эту опасность я и сама отлично понимаю." И покалывание
прекратилось. Работала я механически, однако совсем неплохо: наверное, это
и есть профессионализм. Успех был, хотя думала я бог знает о чем, только не
о номере. "Что ему от меня нужно? Я и не самая красивая здесь, и не самая
молоденькая. И на влюбленного Бурелом не похож."
Следом за нашим с Мишкой номером шел балет, в котором были заняты все
девочки из моей гримерной. И Мишка, как всегда, пошел со мной: обычно нам
приносили в гримерную кофе. Принесли и сегодня. Мишка начал что-то
рассказывать про Лизочку, что-то смешное, но не успел договорить, как дверь
открылась и вошел Бурелом.
- Добрый вечер, - сказал он и улыбнулся. Улыбка была бы у него даже
хорошей, если бы не тусклая невыразительность глаз.
Я смотрела на него и по-прежнему не могла понять: почему он такой
страшный при вполне сносной внешности? Как, каким словом определить
источник того страха, смешанного с отвращением, который вызывал он?
Бурелом обратился к Мишке:
- Вы всегда тут вместе кофейничаете?
- Да. Хотите, я попрошу, чтобы принесли кофе и вам?
- Нет. Кофе я не хочу, а вот против того, чтобы ты выкатился, ничего
не имею.
Мишку как ветром сдуло, хотя было заметно, что ему хотелось бы
соблюсти пусть и видимость достоинства.
Камень неистовствовал.
- Очень печально, - сказала я, - что вы так невежливо обходитесь с
моим партнером...
Мой гость захохотал смехом долгим и очень гулким:
- Невежливо?! Да я был сейчас так вежлив, как никогда в жизни!..
Странно, но я ему поверила.
- Кстати, о партнере, - продолжал Бурелом. - Этот смазливый еврейчик
партнер только по сцене? А, может, и по постели?..
Я прямо зашлась гневом:
- Для меня, к вашему сведению, люди делятся только на талантливых и
бездарных, на хороших и плохих. Я понимаю, это немного по-детски, но я так
воспитана. - Камень снова застрекотал, и я опомнилась - я очень ценила
Мишку, чтобы вызывать ревность Бурелома к нему. - А что касается моих
любовников, то, во-первых, это не ваше дело, а, во-вторых, Миша всегда был
моим другом и я дружу с его женой и дочкой, и для нашего круга такая дружба
сама по себе является отрицательным ответом на ваш пакостный вопрос. Вот
так, Лев Петрович... - Я повернулась к зеркалу. Увидела там свое и его
отражение.