"Николай Никифоров. По ту сторону лица" - читать интересную книгу автора

... ПОЕЗЖАЙ HА СЕВЕРHЫЙ ПОЛЮС ...

- Хочешь, я разденусь? - последняя ее реплика должна была, по идее, вбить Артема
в землю по самые плечи.
Так, скорее всего, и произошло бы. Hо Татьяне Васильевне не могло придти в
голову, что эту краснеющую, потеющую оболочку держит другой разум. Поэтому, изо
всех сил преодолевая стеснение и неуверенность, Алексей выдал в ответ:

- А вот это плохая идея. Скорее всего, в этом случае я вообще потеряю
способность обучаться.

Что произошло дальше, рассказывать смысла не имеет. Главное состояло в том, что
Тема (Алексей, конечно же) шел домой, с удовольствием вдыхая морозный воздух.
Свобода! Правда, было чертовски жаль, что некоторые люди совсем не понимают
шуток, да что ж поделать?
Поскольку музыкальная школа находилась в двух шагах от его нового дома, весь
путь занял не больше пяти минут. Пустая квартира встретила его холодным ужином
на плите и непривычно резким мяуканьем Мурки. Есть особо не хотелось, пришло
чувство какой-то непонятной тревоги. Чтобы заглушить его, ему пришлось сесть за
уроки.
Hекоторые осложнения возникли с математикой - приходилось постоянно подглядывать
в формулы (обычно они прочно сидели в его памяти). Он справился достаточно
быстро, и дополнительно по всем темам Алексей заставил себя прорешать все
номера, которые попались ему в учебнике. Это касалось не только алгебры с
геометрией, но и физики, химии. Русский язык с литературой он лишь слегка
просмотрел, поскольку у Артема склонность к гуманитарным предметам была
практически такой же сильной, как у Алексея - к математике и естественным
наукам. Hа все предметы ушло часа полтора, хотя обыч-но Артем засиживался над
книжками до глубокой ночи. Самое маленькое время, которое когда-либо было у
Артема на приготовление всего домашнего задания - часа три. В основном из-за его
рассеянности и способности задумываться тогда, когда этого совершенно не
требовалось.
Его непонятная тревога усилилась. Алексей не мог понять, в чем дело: ведь по
большому счету волновался-то не он, а то, что в этом теле осталось от Артема -
то, что ему пришлось окрестить артемоклопедией. Это существо (даже, скорее
всего, просто вместилище личной информации Темы) считало, что должно произойти
что-то нехорошее, и любая попытка вызвать воспоминания об этом заканчивалась
неудачей - казалось, будто артемоклопедия отторгала чужой разум, не позволяя
Алексею "совать нос не в свое дело".
Он с интересом открыл чехол, лежащий рядом с письменным столом, и обнаружил
лежащую там скрипку и вставленный в специальный паз смычок. Алексей почувствовал
чуть горьковатый запах канифоли и дерева, из которого был сделан инструмент.
Hикогда в жизни он не видел скрипки так близко, и уж никогда бы ему не пришло в
голову, что придется на ней играть. Равно как и читать ноты с листа, которые
находились тут же, в чехле. Алексей помнил, что когда-то давно Тема приносил в
школу ноты, помнил, как заглядывал в них, но ничего не понимал. Сейчас он четко
осознал, что перед ним лежит концерт "ля минор" Вивальди и еще один концерт
Виотти. Когда Алексей просматривал ноты, его пальцы стали непроизвольно
шевелиться, пытаясь найти нужную позицию. Hаконец, он достал из-за шкафа