"Н.Никандров. Проклятые зажигалки! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Впереди него, на особой, прикрепленной к стене полочке, ярко горел само-
дельный бензиновый светильник, бурая пивная бутылка с проткнутой сквозь
пробку трубкой из красной меди, крестообразно выпускающей из своей вер-
шины четыре узеньких язычка пламени, вместе образующих как бы чашечку
белого, необычайно нежного цветка. И на противоположной стене комнаты,
как на белом экране, отражался громадный, черный, наклоненный вперед и
непрерывно кланяющийся профиль старого мастера: его большая, со всклоко-
ченными со сна волосами, немножко безумная голова; странно-тонкая, цып-
лячья шея под ней; широкий, русский, на конце вздернутый, наподобие хо-
бота, нос в очках; по-стариковски вечно разинутый рот с отвисающей ниж-
ней челюстью; тощая, болтающаяся, как собачий хвост, борода...
Ветхое колесо старого самодельного станка вихляло из стороны в сторо-
ну, зацепало за раму, скрипело; весь станок дрожал, гудел; обрезаемая
медь сопротивлялась, дерябилась, зудела, иногда неприятно-скользко
взвизгивала.
- Жжж... - среди глубокой ночи, среди спящего города, наполняла квар-
тиру ровным, непрерывным, крутящимся жужжанием своеобразная машина ма-
ленькой домашней фабрики. - Жжж...
Вскоре в смежной комнате раздались громкие проклятия.
- Чтоб ты пропал со своими зажигалками! - всей своей утробой вопила
оттуда, из-за запертой двери, спавшая там Марья, жена Афанасия. - Среди
ночи поднялся! Среди ночи!
- Когда я пропаду, тогда и вы пропадете! - с суровым спокойствием
хрипло отвечал Афанасий, направив сосредоточенное лицо в седых колючках
и белесо-блестящих очках на запертую дверь и продолжая с прежней разме-
ренностью кособоко вихлять ногой колесо. - Жжж... Собаки вы, собаки! -
взмотнул он на дверь палкообразной бородой. - А для кого же работаю? Для
кого я жизнь свою убиваю? Для меня, для одного хватило бы на день и
трех-четырех зажигалок! Жжж...
Наконец, 15 верхних и 15 нижних донышек, 30 толстых медных монеток
были готовы, и Афанасий, натужно посапывая, сверлил в них дырочки: в
нижних - для винтика-пробочки от бензина, в верхних - для пропускания
трубочки ниппеля, сквозь которую в свою очередь пройдет азбестовый фити-
лек. А когда и это было окончено и монетки стали походить на пуговички с
одной широкой дырочкой по середине, Афанасий распахнул на двор дверь,
взял за ушки самодельную круглую железную жаровню-мангалку, на четырех
высоких, хищно раскоряченных и согнутых в коленах ножках, похожую на
противного гигантского паука, и вышел с ней, кряхтя, наружу.
Дверь некоторое время оставалась раскрытою, и в душную, сырую комна-
ту, с прогнившим полом и прокопченным потолком, как в подземный погреб,
вдруг резко потянуло со двора приятной ночной свежестью, свободой, широ-
кими просторами, далью, иной жизнью, хорошими достатками, несбывшимися
мечтами, ушедшей молодостью, былым здоровьем, вечно дразнящим счастьем!
На дворе было тихо, темно, прохладно.
Афанасий прислушался. Ниоткуда не доносилось ни малейшего звука. Весь
город спал. И старому мастеру сделалось безмерно грустно. Неужели он
один не спал? Неужели он один работал? Неужели он один так беспокоился
за завтрашний день? А как же живут другие?
Невольно поднял Афанасий голову и глаза вверх, и сердце его сжалось
еще более острой тоской.