"Фридрих Вильгельм Ницше. Антихристианин" - читать интересную книгу автора

слова и дела,- более того, он был живой противоположностью такого Нет.
Явно, маленькая община не уразумела главного - сколь образцова его смерть,
сколь выше он всякого ressentiment'а - признак того, как мало они его
вообще понимали! Ведь Иисус, умирая, ничего иного и не мог желать, кроме
как публично представить самое сильное свидетельство в пользу своего учения
и этим доказать его... Но его ученики были далеки от того, чтобы простить
ему такую смерть,- а это было бы по-евангельски в высшей степени,- не
говоря уж о том, чтобы со всей невозмутимой блаженной кротостью в сердце
пойти на такую же смерть... Вновь вышло наружу самое неевангельское из
чувств - мстительность. Никак нельзя было смириться с тем, что вместе с его
смертью погибло все их дело - нет, требовалось "возмездие", нужен был "суд"
(но есть ли что менее евангельское, чем "возмездие", "наказание",
"судилище"!). И вновь в народе на первый план выдвинулось ожидание мессии,
все взоры устремлены к известному историческому моменту: "царство божие"
грядет и будет судить своих врагов... Но ведь это же полное непонимание
всего: "царство божье" - и завершительный акт истории! "Царство божье" - и
обетование! Ведь евангелие было наличным бытием, исполнением, реальностью
"царства". Как раз такая смерть и была "царством божьим"... Только теперь
на тип учителя и перенесли все презрение и озлобленность, какие испытывали
к фарисеям и богословам,- тем самым учителя самого превратили в фарисея и
богослова! С другой стороны, эти вовсе разладившиеся души с их необузданным
поклонением уже не могли дольше сносить евангельское равенство всех людей:
всякий по праву сын божий, чему учил Иисус,- и вот их мщение: они стали
безудержно превозносить Иисуса, отрывать его от самих себя - совсем как в
былые времена иудеи, которые, мстя врагам, отделили от себя своего бога и
безмерно возвысили его. Единый бог и единый сын божий - оба порождения
ressentiment'а...

* Чернь (фр.).

41

А тогда всплыла абсурдная проблема: как попустил господь! На что
взбудораженным сознанием крохотной общины был найден ответ до ужаса
абсурдный: бог принес своего сына на заклание ради прощения грехов. Вот и
покончено с евангелием, да как! Искупительная жертва, да еще в самой
отвратительной, варварской своей форме - невинного приносят в жертву за
грехи виновных! Какое устрашающее язычество!.. Ведь Иисус упразднил понятие
"вины" - он устранил пропасть, разделявшую бога и человека, его жизнь была
этим единством бога и человека - его "радостной вестью"... Единством не как
привилегией!.. С той поры в тип искупителя постепенно, шаг за шагом,
проникают догмат о суде и втором пришествии, догмат о смерти как
искупительной жертве, догмат о воскресении из мертвых, а этим последним
изгоняется раз и навсегда понятие "блаженства", единственная реальность,
какая заключалась в евангелии, изгоняется в пользу некоей жизни после
смерти!.. Такое понимание, такое разнузданно непристойное разумение было
логически истолковано Павлом - с наглостью раввина, отличавшей его во всем:
"...если Христос не воскрес, то... тщетна и вера ваша"... И сразу же,
единым махом, евангелие превращено в самое презренное из всех несбыточных
обетований, в бесстыжее учение о личном бессмертии... А Павел еще