"Фридрих Вильгельм Ницше. Антихристианин" - читать интересную книгу автора

слишком сильный и грозный противник, не стыдно переносить страдания,
причиняемые таким врагом. На дне христианства сохраняются известные
тонкости восточного происхождения. Прежде всего христианству ведомо: сама
по себе истинность чего-либо совершенно безразлична, но в высшей степени
важно, во что веруют как в истину. Истина и вера в истину - два крайне
далеких, почти противоположных мира интересов, к ним ведут совсем разные
пути. Ведать такое - значит на Востоке почти уже стать мудрецом: так
разумеют дело брахманы, так разумеет его Платон, да и всякий последователь
эзотерической мудрости. Вот, например, если счастье - в безгрешной жизни,
то для искупления грехов важно не то, чтобы человек был грешен, а то, чтобы
он чувствовал себя грешным. Итак, если вообще нужна вера, то необходимо
вызвать недоверие к разуму, познанию, исследованию: путь к истине
оказывается тогда под запретом... Крепкая надежда куда лучше стимулирует
жизнь, чем любое ставшее реальностью счастье. Поэтому надо поддерживать в
страдающих надежду - такую, с которой ничего не может поделать сама
действительность, такую, которая не кончится тем, что сбудется,- потому что
это надежда на "мир иной" (как раз по той самой причине, что надежда водит
за нос несчастного человека, греки считали ее бедою из бед, самым коварным
бедствием,- когда опрокидывалась бочка всех несчастий, надежда все-таки
оставалась в ней...). Чтобы можно было любить, бог обязан стать личностью;
чтобы могли соучаствовать и самые низкие инстинкты, бог обязан быть
молодым. Страсти женской можно предъявить прекрасного святого, страсти
мужской - деву Марию. Все это при условии, что христианство вознамерилось
воцариться там, где культы Адониса или Афродиты предопределили понятие
культа. Требование целомудрия усиливает неистовство и проникновенность
религиозного инстинкта - культ становится теплее, душевнее, мечтательнее...
Любовь - состояние, в котором человек обычно видит вещи не такими, каковы
они. Сила иллюзии - достигает своих высот - все приукрашивает,
преображает. Любя, переносишь больше, терпишь все. Итак, надо было
придумать религию, в которой можно любить: тем самым уже возвышаешься над
всем скверным, что есть в жизни,- просто больше не замечаешь ничего
такого... Вот что можно пока сказать о трех христианских добродетелях -
вере, надежде, любви; назову их тремя христианскими благоразумностями...
Буддизм же для этого слишком позитивистичен - он уже опоздал умнеть таким
путем...

24

Лишь коснусь сейчас проблемы происхождения христианства. Вот первый
тезис к ее решению: христианство понятно лишь на той почве, на какой оно
произросло,- это не движение против иудейского инстинкта, а закономерное
его развитие, новое звено в его внушающей ужас логической цепочке. По
формуле искупителя: "Спасение от Иудеев"... Второй тезис гласит: мы еще в
состоянии разглядеть психологический тип галилеянина, но лишь в полнейшем
своем вырождении этот тип, одновременно изуродованный и перегруженный
посторонними чертами, мог послужить тем, чем послужил,- типом искупителя
человечества... Иудеи - самый примечательный народ во всемирной истории:
оказавшись перед необходимостью решать вопрос - "быть или не быть", они
вполне сознательно предпочли во что бы то ни стало, любою ценою быть; ценою
же была радикальная фальсификация природы, всего естественного, любой