"Фридрих Ницше. Антихрист. Проклятие христианству" - читать интересную книгу автора

логический вывод иудаизма.
В "Генеалогии морали" я впервые представил психологическую
противоположность понятий благородной морали и морали ressentiment, выводя
последнюю из отрицания первой; но эта последняя и есть всецело
иудейско-христианская мораль. Чтобы сказать Нет всему, что представляет на
земле восходящее движение жизни, удачу, силу, красоту, самоутверждение, -
инстинкт ressentiment, сделавшийся гением, должен был изобрести себе другой
мир, с точки зрения которого это утверждение жизни являлось злом,
недостойным само по себе. По психологической проверке еврейский народ есть
народ самой упорнейшей жизненной силы; поставленный в невозможные условия,
он добровольно, из глубокого и мудрого самосохранения, берет сторону всех
инстинктов decadence - не потому, что они им владеют, но потому, что в них
он угадал ту силу, посредством которой он может отстоять себя против "мира".
Евреи - это эквивалент всех decadents: они сумели изобразить их до иллюзии,
с актерским гением до non plus ultra*, сумели поставить себя во главе всех
движений decadence (как христианство Павла), чтобы из них создать нечто
более сильное, чем всякое иное движение, утверждающее жизнь. Для той
человеческой породы, которая в иудействе и христианстве домогается власти,
т. е. для жреческой породы, - decadence есть только средство: эта порода
людей имеет свой жизненный интерес в том, чтобы сделать человечество
больным, чтобы понятия "добрый" и "злой", "истинный" и "ложный" извратить в
опасном для жизни смысле, являющемся клеветою на мир.

25

История Израиля* неоценима, как типичное изображение того процесса,
посредством которого естественные ценности лишались всякой естественности: я
отмечаю этот процесс пятью фактами. Первоначально, во времена Царей, и
Израиль стоял ко всем вещам в правильном, т. е. естественном, отношении. Его
Иегова был выражением сознания власти, радости, надежды на себя: в нем
ожидали победы и спасения, с ним доверяли природе, что она дает то, в чем
нуждается народ, и прежде всего дождь. Иегова - Бог Израиля и,
следовательно, Бог справедливости: такова логика всякого народа, который
обладает силою и с чистой совестью пользуется ею. В празднествах выражаются
обе эти стороны самоутверждения народа: он благодарен за великие судьбы,
которые возвышают, он благодарен за круговую смену времен года, за всю свою
удачу в скотоводстве и земледелии. - Это положение долго оставалось идеалом
уже и после того, как ему был положен печальный конец, анархией внутри,
ассириянами извне. Но народ выше всего ценил образ царя - хорошего солдата и
вместе с тем строгого судью: так понимал это прежде всего Исайя - этот
типичный пророк (т. е. критик и сатирик момента). - Но надежда не
осуществлялась. Старый Бог ничего более не мог из того, что мог он ранее. От
него должны были бы отказаться. Что же случилось? Изменили понятие о нем, -
это понятие лишили естественности; этой ценой его удержали. - Иегова - Бог
"справедливости" - более не составляет единства с Израилем, он не служит
выражением народного самосознания: он только условный Бог... Понятие о нем
сделалось орудием в руках жрецов-агитаторов, которые теперь истолковывали
всякое счастье как награду, всякое несчастье - как наказание за непослушание
против Бога, как "грех": извращенная манера мнимого "нравственного
миропорядка", посредством которого раз навсегда извращаются естественные