"Ким Ньюмен, Юджин Бирн. В свободном полете" - читать интересную книгу автора

Дирижер убедился, что вся пятерка гостей в наличии, и оркестр заиграл
государственный гимн. Пилоты автоматически приняли стойку "смирно" и
подняли правые руки со сжатыми кулаками в салюте солидарности.
- О, скажи, видишь ли ты, - затянул чистый и звонкий одинокий голос, -
в бледном свете зари то, что с гордостью мы...
К поющему присоединились зрители. Чарли почувствовал, как волнующие
строки захватывают его, и сам непроизвольно открыл рот.
- ...красные полосы и яркая звезда...
У Чарли был хороший голос, но в школьном хоровом кружке его не любили,
потому что, как однажды заявил учитель пения, "он слишком увлекался
мелодией".
- ...всполохи ракет и бомбовых разрывов...
Музыка - любая музыка - порождала в нем какие-то странные чувства.
- ...О, скажи, что реет еще звездный стяг...
Пятеро героев были глубоко тронуты. У Линдберга и Моррисона глаза
увлажнились скупыми мужскими слезами. Маккарти спрятал нижнюю часть лица в
ладонях, и от волнения у него затряслись плечи.
- ...над страною правды, над родиною храбрецов.
Едва отзвучали последние ноты гимна, как к Паттону подскочил Хоуви с
цветочной бомбой. Генерал неуверенно посмотрел на старика, но принял букет
и поднял его над головой на всеобщее обозрение. Кто-то закричал, военные
полицейские полезли за пистолетами. Из букета повалил дым, будто из адской
машины, готовой взорваться и засыпать окружающих лепестками шрапнели.
Раздался треск, и из подношения вырвались язычки пламени. Пораженный
Паттон уронил букет, выплюнул сигару и выхватил револьвер с перламутровой
рукоятью. Упавшие на ковер цветы внезапно полыхнули, будто на них плеснули
бензином.
Хоуви принялся издавать притворно сочувственные звуки и заплясал вокруг
букета, затаптывая огонь. Кто-то из пионеров звена хихикнул, и Чарли
грозно зашипел. Щеки его пылали от стыда, но, к счастью, вожатый Рук не
заметил вопиющего нарушения дисциплины. Через несколько мгновений на месте
происшествия оказались полковник Холл и два джипа с военными полицейскими
в касках с белой полосой. Двое патрульных схватили Хоуви, и из руки
старика выскользнула зажигалка, со стуком упавшая на ковер.
На этот раз Чарли прекрасно расслышал все. Резким скрипучим голосом, от
которого кровь стыла в жилах, Паттон заявил, что еще никогда в жизни его
так не оскорбляли, "что даже Роммель не пытался разделаться с ним с
помощью букета, вымоченного в авиационном горючем. Даже английский ублюдок
Монти не осмелился на это. В лице генерала были оскорблены ВМС, ВВС,
генеральный секретарь Капоне и весь американский народ". Полковник Холл
извинялся с таким жаром, будто от этого зависела его карьера, как, в
сущности, и обстояло дело. Джек, младший из пилотов биплана, стал
заступаться за напарника, делая упор на то, что старик являлся заслуженным
ветераном войны. Вид "Хеллдайверов" в полете напомнил Хоуви о товарищах,
погибших в небе над Тихим океаном, и бедняга не выдержал. Такое часто
случалось.
- Ведь он же настоящий коммунист - ничуть не хуже других. Его нужно не
наказывать, а лечить.
Джек вовсю сыпал словами, окрашенными певучим французским акцентом, и
мог бы убедить кого угодно и в чем угодно, хотя было совершенно ясно, что