"Александр Никонов. Хуевая книга" - читать интересную книгу автора

- Гаечным ключом, - остроумно заметил я.
Так у нас осталась всего одна бутылка. Именно ее мы с Яшей и
прихватили, когда полетели к бабам в соседний корпус на крыльях любви и
надежды поебаться. Но увы...
Есть такая подлая порода блядских баб, общительных гитаристок, которым
лишь бы, блядь, языки почесать, сукам. Эти две пидараски были из их числа.
Во-первых, они оказались из геологоразведочного института - полевая
романтика у них в жопе играла - костры, песни под гитару, душевный треп и
идиотская вера в женско-мужскую дружбу. Во-вторых, одна из них, Машка, была
страшна как смерть. "На козу похожа," - шепнул я Яшке.
Мы сидели, пиздели, хлопнули бутылку вина, попели какую-то хуйню под
гитару. И все это в ожидании - когда же спать (читай: ебаться). Мы
рассказали им про композитора Берковского *, читавшего у нас лекции по
Теории процессов, про знаменитого полярника Дмитрия Шпаро, который у нас вел
семинары по теории вероятности и который давно забыл всю статистику
("хи-квадрат распределение"), обменяв ее на обветренное лицо и орден Ленина.
Рассказали даже про композитора Матецкого**, который закончив МИСиС, пытался
защититься в лаборатории ППДиУ и бегал под началом научного руководителя
Тилянова (под ним, кстати, и я год бегал при аспирантуре, пока не ушел. Но
Матецкий, скажу я вам, так и не защитился. И я тоже. Ушли мы.)
В общем, мы трепались, тянули время, оно шло. Это было в застойные
годы, когда ебля партией и правительством сугубо не поощрялась и допускалась
только в случае ее регистрации в отделах ЗАГСа. "СПИД-инфо" еше не выходил,
Игорь Кон сражался в подполье. Поэтому в 11 часов все корпуса закрывались и
никого не впускали и не выпускали под угрозой отселения с сообщением по
месту работы. То есть после 11 уходить нам было уже нельзя. Для нас с Яшкой
это был официальный предлог остаться на ночь и между делом - раз уж вместе
ночуем - поебаться. Не выпускают, не впускают, шаг влево, шаг вправо --
сообщение в институт. Угроза отчисления за еблю.
Между тем у нас с Яшей уже вышел маленький спор - кто кого будет
ебать. Никто не хотел козью Машу, а все хотели Олю. (Из вышесказанного
следует, что мы с Яшей еще не врубились на каких человеческих типов
наткнулись в лице этих сраных девок - на неебущихся человеческих типов. В
самом деле - позвать мужиков вечером, чтоб с ними не поебаться - это не
могло вместиться в наши неразвитые мозги! Мы еще были молоды и не знали
жизнь до таких тонкостей.)
- Чур я ебу Олю, я первый сказал! - заявил я, когда мы на минуту
уединились с Яшей в коридоре.
- Это уж мы посмотрим! - самонадеянно не согласился Яша.
Развилась здоровая конкуренция. В процессе трепа мы оба как можно ближе
подсаживались к Оле, игнорируя Машу.
И вот после одиннадцати разговор стал затухать. Пора было уходить или
ложиться спать, потому что ночь. Мы сделали вид, что якобы уходим.
- Если двери уже заперты, возвращайтесь к нам, - сказали эти дуры, --
черт с ней, с репутацией.
Да, это были не ебливые, это были просто очень компанейские дуры с
гитарой и желанием душевно поговорить с новыми людьми. Бывают такие уроды в
людях. Мы с Яшей спустились на один этаж, затаились, переждали некоторое
время и вернулись к этим блядям, еще не понимая провала, с глупой надеждой,
которая умирает последней, с предвкушением ебли и легкой борьбы за Олю. Я не