"Александр Никонов. Хуевая книга" - читать интересную книгу автора

отправиться с предками на дачу). Я, еще не проспавшийся, вспомнил, что
накануне блевал, и пошел во двор посмотреть свою блевотину, уточнить, не
много ли ущерба нанес косокинской усадьбе. Но пошел почему-то не на огород,
где вместе со мной блевала Будашева (ее первая серия), а заглянул в пустую
двухсотлитровую бочку у крыльца, наивно рассчитывая найти там свою
блевотину. Почему-то меня это сильно тревожило. (И потом, придя после
праздников в институт, я слегка опасался встречи с Косокиным: не станет ли
он ругать меня за заблеванный огород. Он не стал. Не заметил. Или не опознал
блевню.) Но Медведкин, вышедший за мной на крыльцо, увидев, что я смотрю в
бочку, спросил:
- Ты что, пить хочешь?
- Ага, - ответил я, чтобы скрыть свой подозрительный интерес к
поискам блевотины.
Медведкин взял ковшик и пошел в дом искать воду. Там он нашел в
рассветном полумраке помойное ведро с водой, куда Косокин бросал блевотную
тряпку (за Будашевой с пола убирал), набрал ковшом воды, добрая душа, и
принес мне. Я как-то незаметно для себя выпил этот ковшик и по рассветному
холодку направился к станции. Всю дорогу до Москвы проспал. Помню еще,
пытался войти в метро на Ленинградском вокзале со стороны выхода и долго и
тупо смотрел на захлопнувшийся турникет. В метро спал. А идя от метро к дому
у булочной встретил одноклассника Наумова, он спросил:
- Откуда ты такой?..
Сам Наумов, наверное, шел в такую рань откуда-нибудь с блядохода.
Окончательно моя голова прояснилась только когда я подошел к двери
квартиры.
А водка тогда стоила 4.12.

Второй раз я набрался до положения риз со своей двоюродной сестрой на
ее даче. Мы туда отвезли продукты для поминок и решили вечерком слегка
промочить горло. И ужрались в жопу. Оба.
Сидели, пиздели за жизнь, и хуячили водку 100-граммовыми стаканами. С
течением водки наша беседа приобретала характер все более путаный. Кончилось
все это блядское безобразие далеко за полночь, когда мы решили погулять по
ночной деревне. Я немножко поблевал по пути, а мало что соображавшая Галя
перманентно спрашивала, видимо мгновенно забывая свой вопрос:
- Саш, тебе что, плохо?
Мне плохо!? Мне плохо!? Да мне пиздец!!!
...Конечно плохо, если человек блюет...
Потом Галке ударила моча сходить к подруге. Мы пошли, качаясь тонкою
рябиной. Проснувшаяся подружка увидела наше трудное состояние и пошла
провожать нас обратно до дома.
А наутро вся деревня говорила, что мы с Галей ночью бродили пьяные как
качающиеся приведения.

Третий раз я хорошо назюзюкался в доме отдыха им. Владимира Ильича, на
озере Сенеж. Наша банда в полном составе плюс Вова Моренблит из параллельной
группы отдыхали там на зимних каникулах. Но Сенежу необходимо посвятить
целую главу. И я посвящу этому целую главу. И я так и назову ее - "Сенеж".
И вот она, эта глава...