"Фридрих Незнанский. Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам ("МАРШ ТУРЕЦКОГО") " - читать интересную книгу автора

- Они ушли?
- Да, ответил я тоже почему-то шепотом.
Мама вскочила со стула, открыла платяной шкаф, вытащила пакет с
чулками, вынула из него картонку с намотанными на нее колготками.
- Мам, ты что?
Мать запустила руку внутрь колготок и вытащила оттуда конверт. Ничего
не говоря, она быстро подошла ко мне и сунула конверт во внутренний карман
моего пиджака. Потом положила колготки обратно в пакет и швырнула их в шкаф.
- Мама, что с тобой?
- Сашенька, сыночек, я сегодня сыграла самую трудную роль в моей жизни.
Я знаю, что он мне поверил. Как ты думаешь, поверил?
- Да о чем ты, мама?
- Ничего не спрашивай, сыночек, прочти это и... делай, что хочешь храни
или выброси, лучше сожги. По-моему, Павел вернулся лифт пришел. Больше ни
слова...
В коридоре раздалось: "Отговорила роща золота-а-я...".
- Паша, первый час ночи, тише!
- Почему "тише", отчего "тише"? Сашок, иди сюда, пропустим еще по
маленькой. За такое знакомство не грех по лишней пропустить! Такой человек
этот Василий колосс! Теперь тебе дорога открыта в высшие сферы! Сатин
протянул мне рюмку, я пить не стал и осторожно поставил рюмку на стол. Отчим
выпил, ложкой зачерпнул икры, закусил и громко рыгнул...
Я дождался, пока в квартире стало тихо, и пошел в туалет. Закрыл унитаз
крышкой, сел на него и вытащил конверт.
"Моя единственная любовь, моя Леночка. Сынок мой Сашенька.
Никогда вы мне не простите того, что я собираюсь над собой сделать.
Леночка моя, жизнь моя. Знай одно если останусь в живых, тебе будет еще
хуже. И нашему сыну никогда не смыть позора отца. Я ничего не могу доказать
у меня один путь. Пусть наш сын никогда не узнает правды. Об одном прошу
если услышишь имя КАССАРИНА ВАСИЛИЯ беги от него, спрячься. И спрячь
Сашеньку. Кассарин подлец и убийца. Только что я узнал самое страшное: мой
друг Василий Кассарин работает на органы безопасности! А ведь я, дурак,
делился с ним самым сокровенным, как с родным братом. Теперь до меня дошел
весь ужас происшедшего: арест всей нашей университетской группы
солидаристов, организации, поставившей цель бороться за духовное возрождение
России, дело рук аспиранта Кассарина, а следовательно, и моих рук дело, как
невольного сообщника этого душегуба! Как мне смыть этот позор? Как доказать
друзьям свою неумышленность в их аресте, осуждении или даже смерти?! Путей я
не вижу это невозможно!
За мной сейчас тоже придут. Но не ареста и суда я страшусь. Страшусь я
презрения друзей своих, и горько умирать с мыслью, что зло так сильно, зло
останется безнаказанным. Кто отомстит за меня?
Прощайте, дорогие. Простите, если сможете. Спасибо тебе, Лена, за
любовь, за все.
Ваш Борис."
Сначала мне это показалось плохой шуткой, как будто я уже десятками
такие штуки читал в художественной литературе. Я перечитывал письмо второй,
третий... десятый раз, пока, наконец, до меня дошел смысл написанного. Я
посмотрел на конверт почтовый штемпель Архангельска, 21 ноября 1962 года.
Двадцать лет назад. Как раз годовщина...