"Александр Нежный. Огонь над песками (художественно-документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

поднялся он на второй этаж Совнаркома, отпер дверь своего кабинета и,
оставив ее открытой, чтобы хоть чуть-чуть повеяло прохладой из сумрачного
коридора, сел за стол.
Тут же после короткою мягкого, но в то же время довольно уверенною
стука отворилась другая дверь, через которую к наркому труда входили
сотрудники, и с вкрадчивой улыбкой на длиниом лице неслышными шагами
приблизился и протянул руку с любовно выращенным, холеным перламутровым
ногтем на мизинце Даниахий-Фолиант, секретарь комиссариата и член коллегии
по социальным вопросам.
- Не ночь, Павел Герасимович, - поздоровавшись, произнес он, - а сущее
мучение. Гроза в июле, да еще без дождя! Неслыханно! Я глаз не сомкнул ни на
минуту и чувствую себя ужасно...
- Ну, так и отдохнули бы, - не очень любезно ответил Полторацкий
Даниахию, на что тот, словно заранее подготовившись к подобному повороту,
воскликнул решительно и протестующе:
- Как можно, Павел Герасимович! Столько дел, такая обстановка...
- Что значит - такая обстановка? - опустив голову, чтобы не встречаться
взглядом с очень живыми, быстрыми и весьма неглупыми глазами Даниахия,
сказал Полторацкий. - Обстановка нормальная.
Обеими руками сразу замахал на него Даниахий-Фолиант.
- Павел Герасимович! - сказал с обидой. - И вы могли допустить, что я
сомневаюсь! Что я не всецело предан и позволяю себе колебания? Да разве вся
моя деятельность в комиссариате труда под вашим, Павел Герасимович,
руководством...
Полторацкий его перебил:
- Давайте не тратить зря время, товарищ Даниахий.
- Давайте, - немедленно согласился Даниахий-Фолиант. - Я займу у вас
всего пять минут.
- Опять проект какой-нибудь?
- Мне кажется, товарищ народный комиссар, пы недооцениваете значения
устремленной вперед мысли, - с видом уязвленной гордости промолвил Даниахий.
- Я вас слушаю, - сказал Полторацкий.
Даниахий начал так:
- Под гнетом жизненных невзгод и массах возникает враждебное чувство к
власти, которую они, то есть массы, склонны обвинять в тяготах своего
существования.
- Прямо-таки все массы без исключения? - сказал Полторацкий с
насмешкой. - Откуда вы это взяли?
На секунду растерявшись, Даниахий быстро ответил:
- Для ясности постановки задачи, товарищ Полторацкий.
- Ну, если только для ясности...
- Дабы избежать этого умонастроения и, кроме того, приступить к решению
кардинальных социальных задач, власть уже сейчас может использовать
имеющиеся в ее распоряжении средства. Главнейший вопрос, вы знаете, -
Урегулирование оплаты труда.
Полторацкий стал слушать внимательней. Из маленького рта Даниахия слова
вылетали быстро, причем скорость речи не причиняла ущерба ее четкости,
затем, ловко сцепившись друг с другом, слова становились округлыми фразами,
в которых, если вдуматься, не все, далеко не все было пустота, треск и
самолюбование. Почему, говорил Даниахий, с некоторой театральностью то