"Хьюи Перси Ньютон. Революционное самоубийство " - читать интересную книгу автора

Героем моих детских лет был отец... в его натуре не было ни малейшего
намека на подобострастие. Еще в юности он решительно отказался быть рабом,
а, став мужчиной, он начал презирать роль дяди Тома. Отец служил нам
примером, и мы никогда не сомневались в том, что негр во всех отношениях
равен белому человеку. И мы не жалели сил, чтобы это доказать.

Поль Робсон. На том стою[16]


Надежда была редким гостем в негритянской общине. Выросший в Гарлеме
Клод Браун в своей книге "Мальчик на земле обетованной" пишет как раз об
этом. Вернувшись в Гарлем после четырехлетнего отсутствия, он потратил массу
времени на то, чтобы отыскать своих друзей детства. "Казалось, что
большинство ребят, с которым мы вместе росли, так и не перешли в категорию
взрослых, - вспоминает Клод Браун. - Почти все успели отправиться либо на
тот свет, либо за решетку". Многие молодые негры нашего поколения могут
сказать то же самое. Наркотики, угнетение, отчаяние собирали свою жертву.
Выживание в таких условиях - дело непростое и уже тем более его нельзя
считать само собой разумеющимся.
Вспоминая свое отрочество, я понимаю, насколько мне повезло. Сильное и
позитивное внешнее влияние, присутствовавшее в моей жизни, спасло меня от
непоправимой безнадежности, от которой пострадало так много моих собратьев.
Во-первых, я мог равняться на отца. Он передал мне непоколебимое чувство
гордости и самоуважения. Во-вторых, мой брат Мелвин пробудил во мне желание
учиться, и, наконец, я начал читать, опять же благодаря Мелвину. То, что я
открыл для себя в книгах, позволило мне начать размышлять, задавать вопросы,
искать и, в конечном итоге, изменить свою жизнь. Определенное влияние
оказали на меня и другие факторы, которых набралось немало. Моя мать и
остальные члены семье, опыт, полученный мной на улице, друзья и даже
религия - все наложило на меня какой-то свой неповторимый отпечаток. Но
именно первые три источника влияния и, прежде всего, влияние отца, помогли
мне встать на путь развития и личных перемен.
Когда я говорю, что мой отец был необычным человеком, я имею в виду
присущие ему достоинство и гордость, столь нехарактерные для чернокожих
выходцев с Юга. Хотя другие негры, проживавшие в южных штатах, обладали
похожей внутренней силой, они никогда не позволяли себе демонстрировать ее
белым. Показать силу духа означало начать управлять своей жизнью
самостоятельно. Отец никогда не скрывал свою духовную силу от кого бы то ни
было.
Так сложилось, что чернокожие южанки должны были с особой тщательностью
заботиться о воспитании именно сыновей. Из поколения в поколение матери в
негритянских семьях на Юге пытались обуздать природную агрессивность в своих
мальчуганах, чтобы уберечь вспыльчивых детей от скорой расправы, если не от
верной смерти, которую можно было ожидать от белых. Мой отец избежал
подобного воспитания. Даже если его пытались воспитывать в традиционной -
сдерживающей - манере, он решил это игнорировать. Каким-то образом ему
удалось вырасти, сохранив нетронутыми всю врожденную гордость и чувство
собственного достоинства. Будучи уже взрослым, он ни разу не позволил белому