"Крис Невил. Бетти-Энн" - читать интересную книгу автора

"Глупая, мечтательная девчонка!" - говорила она себе, когда ей
удавалось взять себя в руки и подумать о чем-нибудь, кроме сегодняшних дел и
забот. Она увидела фотографию Великой пирамиды, и величие людских трудов,
печальный и дерзкий вызов всеми забытого человека ошеломили, потрясли ее, ей
захотелось написать стихи о великом падении и взлете человеческом,
что-нибудь вроде сэндберговского: "Люди - да!". (Она читала отрывок оттуда,
и название книги преследовало ее, а позднее, узнав, что Гамильтон назвал
человека зверем, она все равно твердила про себя: а все-таки люди - да!)
В самом начале весны, после каникул, на общешкольном собрании директор
совершенно для нее неожиданно (она в это время перешептывалась со своим
соседом Биллом Нортуэем) объявил, что преподаватели признали ее лучшей
ученицей и в следующую пятницу она поедет в столицу штата Джефферсон-Сити,
причем все расходы берет на себя Объединенный женский клуб.
Пятница не заставила себя ждать. И вот Бетти-Энн в Джефферсон-Сити
восторженно разглядывает фрески Томаса Харта Бентона и карфагенский мрамор.
Она пьет чай в резиденции губернатора и даже несколько минут беседует с
глазу на глаз с женой губернатора, этакой робкой пичужкой, которая, кажется,
польщена, что Бетти-Энн ее заметила и заговорила с ней.
...А потом как-то вдруг кончился учебный год, и, одолев нерешительное
сопротивление Джейн, Бетти-Энн пошла работать в универмаг стандартных цен
Скотта - там она почти три месяца обслуживала жителей своего города и при
этом знакомилась с ними. Она узнала их всех - тут были мелочные и жадные,
щедрые в пустяках, напористые, застенчивые, самоуверенные, робкие - и
поняла, что люди бесконечно разнообразны и неизменно у них, пожалуй, только
выражение, затаившееся в глубине глаз, и только одно о них можно сказать
наверняка: все одержимы множеством стремлений, надежд, страхов, желаний.
Много она увидела такого, чего не забудешь. "Свистун" Ред, сморщенный
человечек (бывший фермер, бывший подпольный торговец спиртным, бывший
католический священник, перешедший в другую веру; о его темном прошлом
ходило немало легенд), всегда и всюду тихонько посвистывал, не пропускал ни
одних похорон, всегда плакал при этом и утирал слезы большим носовым
платком. "Я ради музыки хожу", - признался он Бетти-Энн. Или Эд Барнетон
вывалился из окна четвертого этажа гостиницы Дрейка, встал и пошел как ни в
чем не бывало - синяка, и то не осталось. А Уильям Сейнер - каждый
понедельник он брился наголо, перхоти боялся. А мисс Леонард - говорят, она
до того взбеленилась, когда сестра ее вышла замуж, что с досады двадцать лет
не вставала с постели. Эта чопорная старая дева с блестящими карими глазами,
хихикая и подмигивая, говорила Бетти-Энн: "Заведи себе мужчину, крошка,
непременно заведи мужчину!"
Да, были "Свистун" Ред, Эд Барнет, Уильям Сейнер и мисс Леонард и еще
сотни других, и ей было тепло и радостно. Билл Нортуэй несколько раз
приглашал ее в кино, один раз на каток и дважды в бассейн. Бывали у нее
свидания и с другими мальчиками, и один из них как-то вечером с томным видом
читал ей стихи человека по имени Суинберн, и не будь она так хорошо
воспитана, она непременно бы рассмеялась.
В предпоследнем классе им задали написать чтонибудь самостоятельное.
Первое свое сочинение она написала в совершенно новой, на ее взгляд, манере.
Но, разбирая ее работу, учитель сказал, что кое-где у нее слишком
усложненный стиль, а это мешает понять мысль, вот, например: "Крадущийся
лунный свет, корчась, преклонял колени пред тенями, что отбрасывали газовые