"Йозеф Несвадба. Робот внутри нас" - читать интересную книгу автора

посетители уже стояли в очереди на обратный автобус. Я рассказала Карелу обо
всем и попросила приехать завтра утром. Пресла действительно необходимо
освидетельствовать.
- Пресл ни для кого не опасен, - возразил Карел. - Если он думает, что
Разум создал робота, подобного человеку, это еще не основание считать Пресла
психически ненормальным. Ведь весь мир восхваляет Разума за то, что он
создал искусственный организм. Теперь я уже ничему не удивляюсь. Люди,
видимо, способны сделать любую машину, создать все, что им вздумается. Но
все ли они это понимают, вот что важно. Ведь человеческие познания
усложнились. Ясные и примитивные принципы, созданные основоположниками
науки, уже устарели. Теперь нельзя отбрасывать даже самые невероятные
гипотезы. Может быть, и это предположение о роботе всего лишь рабочая
гипотеза Пресла.
- Он не дилетант в биологии.
- Неважно. Для него это просто рабочая гипотеза, объясняющая, почему
так изменился его шеф, и закрепляющая представление о прежнем идеальном
Разуме. Такая гипотеза вовсе не кажется мне абсурдной. Это просто
своеобразное представление о человеке. Заметила ли ты, как популярна стала
идея робота, какая большая литература появилась о них, как часто стали
мечтать о механическом человеке. Вероятно, потому, что и в самих людях
подчас встречается что-то от робота; им действительно опасны идеальные
помощники, которые действуют предельно разумно и потому губят в людях все
человеческое. Пресл создал гипотезу и хочет проверить ее эмпирическим путем.
Интересно, чем все это кончится. Во всяком случае, такое состояние имеет
очень мало общего с психическим расстройством. Тогда следовало бы считать
помешанными и тех, кто разработал теорию человеческой психики. А далеко не
все они сумасшедшие...
Я любила сидеть в комнате Карела, где на стенах были развешаны целые
коллекции картин - творчество его пациентов. Были тут и примитивная мазня, и
причудливые бессюжетные рисунки. Карел живет в странном мире, далеком от
нашей действительности. В больницу к нему нужно ехать трамваем до конечной
остановки, а оттуда еще автобусом по единственному маршруту, пассажиры
которого знают друг друга, потому что все они отмечены каиновой печатью
родства с сумасшедшими. Кондуктор даже не покрикивает на нас, как обычно: то
ли понимает, что надо беречь наши нервы, то ли просто побаивается нас.
Енда, как всегда, был один в своей комнатке. Он не ответил на мое
приветствие и смотрел куда-то вдаль, но я уже давно привыкла к этому и
разучилась плакать, зная, что ему это безразлично. А может, в глубине души
он все-таки неравнодушен к моим слезам? Я хожу к сыну, говорю с ним о
повседневных вещах, об игрушках, о том, что делается на улице, о бывших его
школьных товарищах. Я задаю ему вопросы и отвечаю на них сама, не переставая
надеяться, что все же он откликнется, - вдруг он снова обретет прежний
контакт с окружающим миром, контакт, который непостижимым образом прервался,
и теперь никто не знает, как его восстановить. Карел прохаживается рядом с
очень ученым видом и приветливо улыбается. Он многое понимает, но помочь
Енде может не больше моего.
- А вдруг и Енда думает о роботах, - сказал он, провожая меня до ворот,
после того как я положила на столик рогалики для Енды и тихо, не прощаясь,
вышла. Меня научили уходить именно так, чтобы не волновать больного, и
сказали, чго иной раз он съедает несколько моих рогаликов, когда остается