"Летописец Нестор. Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова " - читать интересную книгу автора

хытру, ни горазду, ни пытьцю горазду суда божиа не минути".

О, стонати Руской земли, помянувше первую годину и первых князей! Того
старого Владимира нельзе бе пригвоздити к горам киевским! Сего бо ныне сташа
стязи Рюриковы, а друзии Давидовы, но розно ся им хоботы пашут, копиа поют.

На Дунаи Ярославнын глас ся слышит, зегзицею незнаема рано кычеть:
"Полечю - рече - зегзицею по Дунаеви, омочю бебрян рукав в Каяле реце;
утру князю кровавыя его раны на жестоцем его теле".

Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: "О, ветре, ветрило!
Чему, господине, насильно вееши! Чему мычеши хиновьскыя стрелкы на своею
нетрудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшет горе под облакы веяти,
лелеючи корабли на сине море! Чему, господине, мое веселие по ковылию
развея?"

Ярославна рано плачеть Путивлю городу на забороле, аркучи: "О, Днепре
Словутицю! Ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую. Ты лелеял
еси на себе Святославли носады до полку Кобякова. Возлелей, господине, мою
ладу ко мне, а бых не слала к нему слез на море рано!"

Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: "Светлое и
тресветлое солнце! Всем тепло и красно еси. Чему, господине, простре горячюю
свою лучю на ладе вои? В поле безводне жаждею имь лучи съпряже, тугою им
тули затче?"

Прысну море полунощи; идут сморци мьглами. Игореви князю бог путь кажет
из земли Половецкой на землю Рускую, к отню злату столу. Погасоша вечеру
зари. Игорь спит, Игорь бдит, Игорь мыслию поля мерит от великаго Дону до
малаго Донца. Комонь в полуночи. Овлур свисну за рекою; велить князю
разумети. Князю Игорю не быть! Кликну; стукну земля, въшуме трава, вежи ся
половецкии подвизашася. А Игорь князь поскочи горнастаем к тростию и белым
гоголем на воду. Въвержеся на борз комонь и скочи с него босым волком. И
потече к лугу Донца и полете соколом под мьглами, избивая гуси и лебеди
завтроку и обеду и ужине. Коли Игорь соколом полете, тогда Влур волком
потече, труся собою студеную росу; преторгоста бо своя борзая комоня.

Донец рече: "Княже Игорю! Не мало ти величия, а Кончаку нелюбия, а
Руской земли веселиа!" Игорь рече: "О, Донче! Не мало ти величия, лелеявшу
князя на волнах, стлавшу ему зелену траву на своих сребреных брезех,
одевавшу его теплыми мглами под сению зелену древу; стрежаше его гоголем на
воде, чайцами на струях, чернядьми на ветрех". Не тако ли - рече - река
Стугна; худу струю имея, пожръши чужи ручьи и стругы ростре на кусту, уношу
князю Ростиславу затвори Днепрь темне березе. Плачется мати Ростиславля по
уноши князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою, и древо с тугою к земли
преклонилося.

А не сорокы втроскоташа - на следу Игореве ездит Гзак с Кончаком. Тогда
врани не граахуть, галици помолкоша, сорокы не троскоташа, полозие ползоша
только. Дятлов тектом путь к реце кажут, соловии веселыми песьми свет