"Юрий Нестеренко. Уплотнение" - читать интересную книгу автора

остатки летного комбинезона военного образца. Но затем я понял, что ее
интересуют вовсе не штаны. Она оценивающе оглядывала мое тело, и вот это мне
понравилось еще меньше. Я сбежал за пять тысяч миль от людей вовсе не для
того, чтобы сталкиваться с сексуальными домогательствами.
- Ладно, давайте знакомиться, - сказала она. - Анна Беатриса Инна
Каталина Луиза Мишель Робин Френсис Юджин Ядвига.
Испанка, подумал я. Или, во всяком случае, из какой-то испаноязычной
страны. Кажется, это там в ходу такие длинные имена, в особенности у
аристократов. Хотя какие, конечно, сейчас аристократы... А может быть,
сейчас-то как раз самое их возрождение. Несмотря на сохранившиеся атомоходы.
Спасательный бриг, как я понял, все же парусник.
А по-английски говорит чисто, отметил я. И даже болеет за "Чикагских
быков". Хотя... в этой ее манере тараторить точно было что-то латинское.
- А вы? - поторопила она меня.
- Тим, - просто сказал я. На фоне такой шикарной россыпи имен мое
звучало бледно, но что поделать - мои родители уж точно не были испанскими
грандами.
- Это-то ясно, - усмехнулась она. - А подробнее?
- Просто Тим, - пожал плечами я. Мою фамилию ей знать совершенно не
обязательно. Если все еще существуют "Чикагские быки", то, вероятно,
существуют и Соединенные Штаты. А по американским законам дезертирство не
имеет срока давности.
Да и свою фамилию она тоже не назвала, если я, конечно, ничего не
пропустил в этой скороговорке.
- Ладно, не хотите - не говорите, - милостиво разрешила она. - Но раз
вы тут так долго живете, наверное, у вас есть дом? Почему бы нам не пойти
туда? Честно говоря, после пяти дней дрейфа в этом резиновом пузыре я уже не
могу смотреть на море. Да и интересно, как вы тут живете.
Показывать ей хижину мне тем более не хотелось, но, в конце концов,
вариантов у меня было только два: убить ее или обходиться с ней настолько
вежливо, чтобы, когда приплывут эти ее чертовы спасатели, она встретила их
на берегу и ни словом не заикнулась обо мне. Первое было проще, но, будучи
убийцей по образованию и прошлой своей профессии, я все же не одобряю
умерщвлений без крайней необходимости.
Пока мы шагали через лес, она крутила головой по сторонам, ахала и
восхищалась красотами. Я уделял ее болтовне не больше внимания, чем
трескотне попугаев. Один раз, правда - еще когда мы только вступили под
полог пальм, - она поинтересовалась, есть ли здесь крупные хищники, причем в
ее голосе звучал не страх изнеженной городской девицы, впервые попавшей в
джунгли, а скорее деловитый интерес опытного охотника. Мне даже показалось,
что мой отрицательный ответ ее разочаровал. Но тут же она вновь принялась
щебетать о цветочках лиан и крылышках бабочек.
Снаружи хижина выглядела так, как эта особа, очевидно, и ожидала -
стены из толстого тростника, переплетенного лианами, окна без стекол, вход,
завешенный самодельной циновкой; солнечных же батарей на крыше с земли не
видно, так что особого удивления она не выказала и лишь восхитилась, как,
должно быть, здорово жить в таком романтическом месте. После чего
бесцеремонно шагнула внутрь, даже не подумав пропустить хозяина вперед.
Здесь ее ожидали некоторые сюрпризы. Во-первых, кресло. Оно не было
плетеным или срубленным из пальмового дерева; это было катапультное кресло