"Юрий Нестеренко. Альтруисты" - читать интересную книгу автора

Юрий Hестеренко

АЛЬТРУИСТЫ




- Да, разумеется, вы можете беседовать с ними наедине, - сказал
доктор Петерс. - Они совершенно неагрессивны и не без удовольствия
рассказывают о своих поступках. Каждый из них считает, что исполнял свой
долг.
- В таком случае они должны быть обижены на общество, поступившее с
ними так несправедливо.
- Они привыкли. В конце концов, наша клиника лучше, чем тюрьма или
электрический стул.
- Значит, они действительно совершили все эти преступления?
- Совершенно верно.



1

- Меня зовут Джон Баер, - представился худощавый и сутулый молодой
человек с бледным, слегка асимметричным лицом. - Вы, конечно, знаете,
почему я здесь.
- В общих чертах.
- И вас интересует, почему я это сделал?
Я кивнул.
- Вам знакома имя Кристофера Стоуна?
- Разумеется. Хоть я и не специалист в физике, но говорят, что его
теория едва ли не самое значительное событие в этой области за последние
полвека.
- По меньшей мере. Мне можете поверить, я-то специалист в физике.
Стоун - мой старый товарищ, мы вместе учились в университете. Но, конечно,
я не могу с ним сравниться. Я лишен честолюбия и прямо могу признать:
таких, как я, в науке тысячи и тысячи. А Стоун - гений, какие рождаются
раз в двести лет. Он ведь еще совсем молод, а посмотрите, чего добился. Я,
кстати, одним из первых понял, что он не просто талант, что его мозг
представляет ценность в масштабах цивилизации. Но, как большинство гениев,
он беззащитен перед этим пошлым, гнусным и суетным миром. И я решил, что
буду всячески опекать его от затягивания в это болото посредственностей.
Пусть я сам ничего не сделаю в науке, но я сохраню для нее Стоуна.
Некоторое время мне удавалось решать разные мелкие житейские проблемы,
ставившие его в тупик. Все шло нормально, пока я не заметил, что мой друг
заглядывается на женщин. Увы! Какие-то паршивые гормоны, убогие животные
потребности, оказывали все более пагубное влияние на этот замечательный
мозг. Его мысли переключались на этот недостойный предмет. Он сам
признавался мне, что, вместо того, чтобы работать, способен часами
предаваться романтическим мечтаниям. Естественно, вскоре появился
конкретный объект, ставший центром этих мечтаний. Мой друг был совершенно