"Ю.Несбе. Не было печали" - читать интересную книгу автора

- Мне надо идти, - с трудом выдавил он.
Он через голову стащил с нее платье, и она, смеясь, бросилась навзничь
на белые простыни. Яркий бирюзовый свет, проникая меж стволами качающихся
пальм с заставки на экране ноутбука, стоящего на письменном столе, оставлял
причудливые блики на скалящихся рожицах чертей и демонов, вплетенных в
фантастический узор резной спинки кровати. Они лукаво взирали на то, как она
расстегнула его ремень. Анна как-то рассказывала ему, что это кровать ее
бабки. Она стояла на одном и том же месте вот уже почти восемьдесят лет.
Покусывая его мочку, она сперва шептала какие-то ласковые слова на
незнакомом языке, потом разом умолкла, оседлала его и начала бешеную скачку,
сопровождая ее истошными воплями, смехом и мольбами, обращенными к каким-то
неведомым высшим силам. А он страстно желал лишь одного - чтобы неистовая
гонка эта все длилась и длилась. Однако внезапно, когда он был уже на грани
оргазма, Анна замерла, сжала его лицо ладонями и прошептала:
- Мой навеки?
- Черта с два! - шутливо прорычал он, рванулся, опрокинул ее на спину и
теперь уже сам оказался сверху. Деревянные демоны весело подмигивали ему.
- Мой навеки?
- Да, - простонал он и кончил.
Обливаясь потом, но все равно не в силах оторваться друг от друга, они
долго лежали поверх одеяла, не разжимая объятий и заливаясь счастливым
смехом. Немного успокоившись, Анна поведала, что эта кровать была подарена
бабке одним испанским аристократом.
- После концерта, который она давала в Севилье в одиннадцатом году, -
уточнила она, слегка приподняв голову, чтобы Харри удобнее было поднести к
ее губам зажженную сигарету.
Кровать же прибыла в Осло спустя три месяца с пароходом "Элеонора".
Случайно - а может, и не совсем, - однако судьба распорядилась так, что
первым - но отнюдь не лучшим - любовником бабки в этой постели стал капитан
судна Эспер как-его-там. По рассказам бабки, именно необузданная пылкость
этого самого Эспера стала причиной того, что лошадь на спинке кровати
лишилась головы. В порыве страсти капитан Эспер попросту оторвал ее.
Анна прыснула, Харри также усмехнулся. Когда сигарета была выкурена,
они снова любили друг друга с таким неистовством, что испанский матрас и
рама кровати под ними ходили ходуном, издавая треск и жалобный скрип. Харри
даже на мгновение показалось, что они и впрямь на борту корабля, за
штурвалом которого никого нет: как ни странно, его это совсем не тревожило.
Он подумал, что уже и не помнит, когда в последний раз ему случалось
засыпать на кровати бабки Анны, а уж трезвым-то и подавно.
Харри повернулся на бок на узкой кровати с металлической сеткой.
Дисплей радиобудильника на ночном столике показывал 3.21. Он выругался
вслух. Закрыв глаза, он дождался, пока мысли снова вернутся к Анне и тому
лету на белых простынях в бабкиной постели. Да, он постоянно бывал пьян,
однако те ночи, что запомнились ему, были прекрасны и сплошь окрашены в
розовые тона, как эротические открытки. Даже фразу, подводящую черту под
этим летом, - хотя по сути это было избитое клише - он произнес вполне
искренне и с подлинной теплотой: "Ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я".
К тому времени он пил уже так сильно, что видел этому лишь один исход.
И в один из редких моментов просветления решил, что ни за что не потащит ее
за собой. Она проклинала его на своем непонятном языке и даже поклялась, что