"Светлана Нергина. Монета встанет на ребро ("Дорога к Храму" #2)" - читать интересную книгу автора

всегда больше всего в жизни боялась быть утопленной - смерти хуже почему-то
и представить себе не могла.
"Ты плохо кончишь!" - неизменно твердили в унисон наставники в Храме,
да и вообще все, у кого я рано или поздно училась по жизни. Что ж, не спорю:
я кончу плохо. Заколют разбойники на тракте, сожгут "добродушные" верующие
во главе с фанатичным священнослужителем, сотрут в порошок подлые завистники
на очередной магической дуэли (а у меня без них и месяца не проходит)... Но
"утопят друзья в шутку"?! Это даже не звучит, гритх мирьют! Какая позорная
смерть!!!
Гибкая черная фигура наконец-то достигает меня, путаясь в прядях черных
тяжелых волос, обхватывает под грудью и, сделав знак, чтобы я расслабилась и
не мешала своими ущербными движениями, начинает медленно, но верно выгребать
на поверхность...
В голове шумит, немыслимые волны отчаяния со зловещим грохотом
обрушиваются на побережье усталости и равнодушия, сознание утекает, как
песок сквозь пальцы, багровым пятном расходясь по воде. Мой спаситель
пытается свободной рукой закрыть мой глубоко рассеченный висок, чтобы кровь
терялась не так быстро, но я только отрицательно мотаю головой: все равно
без толку и с поражающим даже саму меня упорством считаю на глаз оставшееся
до поверхности расстояние...
Две сажени... Одна...
Аршин...
Половина...
Пядь...
Легкие обжигает резкий толчок упругого холодного воздуха, и, не в силах
справиться с этим новым шоком, я теряю последнюю волю, а с ней - и сознание.
В голове глухо щелкает, как будто кто-то тронул неведомый выключатель
света, - и темнота...

...Сознание возвращалось медленно. Стучало огненным колоколом в голове,
с ехидцей расползалось по кровеносным сосудам и глухо пощелкивало избытком
несброшенной магии на кончиках ногтей. Горло саднило, в груди хрипло
перекатывалась проглоченная в принудительном порядке и не до конца
выкашлянная вода. Подушечки пальцев зудели.
Словом, "лучше бы я умер вчера"...
Чуткая ладонь коснулась моего лба и отпрянула пугливым птичьим крылом.
Послышался плеск, звук слегка отжимаемого полотенца - и на лоб мне опустился
ледяной компресс. Нельзя сказать, что меня так уж осчастливила мокрая
лягушка на голове, да и сбегающие по вискам и щекочущие шею струйки тоже
благодушия и удовлетворенности своей судьбой не прибавляли, но при попытке
возмутиться из моего горла вырвался лишь сиплый стон, только утвердивший
кого-то возле моей постели в мысли, что мне недолго осталось и необходимо
скрасить последние минуты никчемной ведьминской жизни дюжиной компрессов. Я,
тихонько заскулив, покорилась судьбе...
Окончательно проснулась я только на рассвете, когда солнышко запустило
первых лучиков-диверсантов через щель в занавесках и те шаловливо заплясали
по моим сомкнутым векам.
Итак, значит, я в каюте Фреля - нигде больше на корабле окон нет. Это
его личная страсть: провожать закаты и встречать рассветы, а учитывая, что
занятие для капитана пиратского брига не слишком-то серьезное и способное