"Сьюзен Нэпьер. Избранница фортуны [love]" - читать интересную книгу автора

нечувствительного к многочисленным изменам, были неиссякаемы. Им же самим
довольно было того, что их брачный союз не увял под беспощадным светом
прожекторов.
Сейчас Мэгги нежилась в этом свете, чувствуя себя абсолютно в своей
стихии и зная, что выглядит наилучшим образом. Парикмахер создал для этого
вечера новую прическу, совершенно не похожую на ее обычный, вызывающе
зализанный стиль, а она соответствующим образом оделась. Андре туго завил
ее волнистые волосы и создал из эбеновых локонов высокое сооружение,
скрадывающее чуть широковатые рот и подбородок и выгодно подчеркивающее
оливковый оттенок кожи и миндалевидные глаза, обведенные
тускло-золотистыми тенями и ее собственными густыми ресницами. По моде
короткое, свободного покроя платье из атласа тигровой расцветки в
наилучшем виде представляло чуть великоватые груди и (в данный момент)
похвально тонкую, благодаря неусыпной бдительности Сэма, талию. Теплый
весенний вечер позволил надеть узконосые босоножки, делающие ее рост
именно таким, какой она считала для себя наиболее подходящим. Вместо
приличествующих случаю драгоценностей на ней были только недорогое
деревянное ожерелье и подходящий к нему браслет рабыни, купленный во время
путешествия по Африке. Последним штрихом был фирменный знак Мэгги Коул -
перчатки. Она никогда не показывалась на публике без них. Во всяком случае
что были черные кожаные с кружевом перчатки до запястий, и Мэгги не
сомневалась, что изготовившая их мастерица скоро будет завалена заказами.
То, что надевает сегодня Мэгги, все рабы моды будут искать завтра...
В полумраке помещения светились стеклянные кубы, в которых была
развернута весенняя коллекция Фортуны. Довольно банальная идея, подумала
Мэгги, но должна была признать, что этого никак нельзя сказать о самих
драгоценностях. Мысленно она отметила пару превосходных вещиц, которые
стоит приобрести для себя. Она как раз рассматривала брошь из золота,
платины и желтых бриллиантов, когда Финн толкнул ее в бок и тихо произнес:
- Вон Лори.
Девушка стояла у входа. Мэгги видела ее и раньше, но не обращала на
нее внимания и теперь разглядывала с немалым удивлением. "Да ведь ее даже
особо хорошенькой не назовешь! - мысленно воскликнула она. - Разве что
волосы".
Шелковистые светлые волосы свободно падали едва не до пояса. Тонкая
фигурка в простом голубом платье выглядела почти мальчишеской. "Господь
милосердный!
- в отчаянии думала Мэгги. - Что случилось с Финном?" Обычно ему
нравились женщины "в теле". Заметив краем глаза выражение его лица, она с
удовольствием ответила ему таким же тычком в бок.
- Убери с лица эту блаженную улыбку, милый, или мы проиграли,
посоветовала она, едва разжимая губы. - Лучше подумай о том, как
избавиться от ее сопровождающего.
Человек, властно державший затянутый в голубое локоток, был Никлас
Фортуна, и Мэгги, едва увидев его, испытала знакомое ощущение сосущей
пустоты внутри, из-за чего всегда старалась держаться подальше от этого
субъекта. Несколько случайных разговоров с ним оставили неприятное
впечатление: сквозь глянец светского безразличия проглядывало плохо
скрываемое презрение.
Никлас составлял разительный контраст с дочерью - не только фигурой и