"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

она повадится туда ходить одна и будет делать, что не следует, не боясь
наказания. Я и Галина будем работать, а она, палец о палец не ударив, урожай
снимать, ничего другим не оставляя. И даже спасибо не скажет. Пусть родители
ей дают. Ты будешь знать, что и сколько. Здесь ей придется их и тебя
благодарить за то, что она будет получать, что ей, как мне кажется, больше
всего не нравится - говорить спасибо дающим. Сюда она не станет каждый день
являться за подачками. Самолюбие не позволит. А в саду без спроса брать, что
захочется, самолюбие не запрещает ей. И гордость молчит. Вот это очень
интересно. Есть у нее и самолюбие, и гордость, а совести нисколько нет.
Стыда нет. И если она повадится ходить в сад без нас, ты первая этому не
обрадуешься...
- Но ведь и Майя тоже там летом рвала, что хотела и сколько хотела, и
не работала... - уперлась и мама на своем.
- Сравнила! - поразила мама меня опять.? В кои-то веки один раз моя
дочка, худющая, в чем душа держится, - приехала здоровье поправить.... И,
наверное, больше уже не приедет сюда никогда.
Услышав эти мои слова, мама пригорюнилась, низко опустив голову, и не
стала мне больше выговаривать.

* * *

С тех пор, как мы с мамой поселились у Юдиных, прошел уже почти целый
месяц, и я стала волноваться, что питаюсь у них, а денег на еду не даю. Я
заплатила бы обязательно, да не знала сколько. Ждала, когда Лида сама мне
это скажет. Но она молчала. Стеснялась, должно быть, говорить со мной на эту
деликатную тему, помня о том, что когда их с Родионом сын Олег гостил в
Зимнем, я с него денег не брала, хотя кормила хорошо. Чтобы прикинуть,
сколько с меня причитается, спросила я как-то раз у мамы, что с нее берут за
кормежку. И вот что ответила она сердитым голосом:
- Зимой, когда они у нас с Милой жили, давали мы им по 60 рублей с
человека, а сверх этого они брали нашу картошку, муку, крупу, лапшу, сахар.
Для себя готовили и для нас. За два месяца все наши запасы слопали, целый
сундук продуктов. А сколько мы с Милой тогда ели, сама знаешь.
Я знала, что на меня, если даже мясо покупать на рынке, идет один рубль
в день (такие были тогда цены). Я бы не прожила на свою пенсию по выслуге
лет, если бы мне требовалось больше. Но я укладывалась в эти рамки и даже
что-то умудрялась выделить своим бедствующим северянам. А сколько на
старушку тратят в день Юдины? Наверняка меньше моей нормы. А они сдирают с
нее этот рубль, да еще и упрекают: "Даешь копейки, а ешь все".... И не
учитывают, чего и сколько, кроме этого рубля, перепадает им из маминого
сада. И того не принимают в расчет, сколько стоит жилплощадь, которую она им
и сыну их подарила. А должны были бы, как мне казалось, все это брать во
внимание....
Эти мысли свои вслух я не высказывала, но с каждым днем все больше
беспокоилась, что остаюсь у Юдиных в долгу и чем это может обернуться для
меня. Рассорившись с Лидой во второй раз (когда нас с нею Галина столкнула
лбами), я подумала: а вдруг сестра дуется на меня из-за того, что я денег им
не даю? Вечером, вернувшись из сада, быстренько достала я из своего кожаного
портфеля три новеньких, хрустящих десятки и побежала в гостиную, где сидели
хозяева. Лида от червонцев моих отказалась, а Родион прямо-таки выхватил их