"Валентина Немова. Изъято при обыске " - читать интересную книгу автора

человек, а не сидящий с ним рядом Балабан. В противном случае другой машине
не сдобровать бы...
Оттопыренные уши посрамленного директора так и пылали, словно их только
что и очень сильно надрали, а сквозь сжатые его губы пробивалась, как ни
странно, победоносная улыбка. Уже в тот момент знал смекалистый Илья
Иванович, как отомстить школе рабочей молодежи N1 за свой проигрыш. В
соответствии с его новым хитроумным планом, опять же одобренным заврайоно,
все ученики, зачисленные в ШРМ N9 без вступительных экзаменов, - три
восьмых, в каждом по 70 человек, были переданы в ШРМ N1 - "для пополнения
контингента" (Пусть половина из них отсеется еще в сентябре, пусть ответит
за это тамошняя администрация и классные руководители. Пусть учителя -
предметники попробуют "залатать" пробелы в знаниях у оставшихся.)Туда же, в
ШРМ N1, была переведена и секретарша Капа, и молодые учителя, которых
Балабан взял на работу за неделю до начала нового учебного года. (Пусть
директор повозится с начинающими, а у него, у Ильи Ивановича, меньше будет
забот и неприятностей).

***

Юлия Тарасовна сидела в учительской и, как больной о предстоящей
операции, старалась не думать, но неотвязно думала о том, что через
несколько минут прозвенит звонок, и она - впервые в жизни- войдет в класс
учительницей. Больного к операции готовят врачи. Она же сама, в одиночку и
очень тщательно готовилась к своему первому уроку. Исписала от корки до
корки толстую тетрадь, которая лежит теперь у нее на коленях. А что из
написанного помнит? Даже тема вступительной беседы вылетела у нее из головы.
Непослушными от нервного перенапряжения руками открывает Юлия тетрадь. Вот
она тема: сущность художественной литературы. Вот начало лекции. Белинский о
Пушкине. Просмотрела цитату, с трудом разбирая слова. Будто не знала их
прежде наизусть и не сама в эту тетрадь переписала. О боже, что же будет?
Провал?! Конфуз! Позор! Сердце в панике затрепетало, но тут же замерло:
требовательно, чисто прозвенело в коридоре три раза. Что это? Да это же
школьный звонок, которого она ждала. Три освежающих, ободряющих струи. Все.
Кончилась мука ожидания. Гора свалилась с плеч. "Кажется не волнуюсь", - с
надеждой сказала она себе, поднимаясь с места. Однако еще раз пришлось ей
испытать страх, когда, уже взявшись за ручку двери с табличкой "8Д",
обратила она внимание на то, что ученики, завидев ее, не встали. В
замешательстве чуть было не повернула назад. Но вовремя сообразила: у нее же
на лбу не написано, что она преподаватель. Ни морщинки на лице, никакой
солидности в фигуре... Похожее на форменное тяжелое коричневое платье, белый
бант на груди. Разве так, по их представлениям, должен выглядеть учитель
школы рабочей молодежи? Да они же просто-напросто приняли ее за ученицу,
поэтому и не встали. И ничего в этом обидного для нее нет. Овладев собой,
наступательным шагом проходит она к учительскому столу, кладет на него свою
тетрадь, поворачивается лицом к аудитории. Но и этим ее активным действиям
класс не придает ни малейшего значения. Как бы выручил ее сейчас крупного
формата журнал, который говорит сам за себя. Положила бы она его в этот
критический момент демонстративно на стол, раскрыла бы... И все сразу стало
бы каждому ясно. Но журналы в школах рабочей молодежи, опасаясь отсева, в
первые дни учебного года не заполняют и рядовым учителям в руки ни в коем