"Виктор Некрасов. Три встречи (Рассказы, письма)" - читать интересную книгу авторатот томик прочел - тогда, в госпитале, или позже, после войны. Не думаю,
чтоб Хемингуэй стал его любимым писателем, слишком у того много подспудного, недоговоренного, а Лешка любил ясность. Но, как это ни странно, в этих двух столь несхожих людях, старом прославленном писателе совсем из другого мира и мальчишке-солдате из-под Саратова, мне видится что-то общее. В Лешкином "жаль Пако, хороший был парень...", в этой фразе, сказанной через полчаса после того, как немецкий осколок, не отклонившись ни на дюйм, влип ему в руку, для меня звучит что-то по-настоящему мужественное, то самое, что заставило Хемингуэя полюбить своего мадридского шофера Иполито. Он сказал о нем: "Пусть кто хочет ставит на Франко, или Муссолини, или Гитлера. Я ставлю на Иполито". И на Лешку, хочется добавить мне. ТРИ ВСТРЕЧИ Герой в книге и в жизни... Как много об этом уже написано - умного, интересного, поучительного. И все-таки, сколько бы ты ни прочел книг и статей на эту тему, разобраться по-настоящему в этом сложнейшем клубке взаимоотношений не удастся, пока не обратишься к тому, что испытал на собственном горбу, на собственных ребрах. Прошло ровно пятнадцать лет с того дня, как я расстался с человеком, с которым дружил очень недолго - менее полугода, но память о котором сохранил на всю жизнь. Мы расстались - я хорошо помню этот день - 25 июля 1944 года в лежал, и принес мне ложку, бритвенный прибор, зубную щетку, мыло и планшетку с документами. Звали его Валега. Познакомились мы в марте того же года, незадолго до того, как наши войска форсировали Южный Буг. По счастливой случайности я попал после госпиталя в саперный батальон той самой дивизии, в которой воевал еще в Сталинграде. Получил назначение замкомбатом по строевой, а Валегу мне дали в связные. Не могу сказать, чтоб он обрадовался этой новой должности. Присланный начальником штаба, он стоял передо мной, маленький, головастый, недоброжелательный, с глазами, устремленными в землю. Я вспомнил Котеленца, комбатовского ординарца - озорного, хитроглазого, легконогого пройдоху - и невольно подумал: бирюк... - Ну, так как,- сказал я,- пойдешь ко мне в связные? - Как прикажете,- сумрачно ответил он. - А хочешь? - Нет. - Не хочешь? - Я удивился. Обычно об этой должности "не бей лежачего" только мечтали. - Нет,- повторил он и впервые поднял глаза, маленькие и очень серьезные. - А почему? - Так... - Что значит - так? Он пожал плечами и опять, только тише, повторил свое "так". Я все понял. Ему, оборонявшему Сталинград солдату-саперу, казалось |
|
|