"Виктор Некрасов. Три встречи (Рассказы, письма)" - читать интересную книгу автора

которую я видел на его лице. Первая - тогда, у майора в землянке,
вторая -сейчас. И хотя они обе почти совсем не отличались одна от
другой -чуть-чуть только приподнимались уголки губ,- в этой улыбке было
столько счастья, столько... Я не выдержал и отвернулся.
Через несколько дней немцы оставили Мамаев курган. Их загнали за овраг
Долгий.
Мы похоронили Лютикова около той самой железобетонной трубы, где он был
смертельно ранен. Вместо памятника поставили взорванную им немецкую пушку,
вернее остатки искореженного лафета, и приклеили маленькую фотографическую
карточку, найденную у Лютикова в бумажнике...
В день ранения я составил на Лютикова наградной материал. Награда
пришла месяца два спустя, когда нас перебросили уже на Украину.
У Лютикова не было семьи, он был совершенно одинок. Орден его, боевой
орден Красного Знамени, до сих пор хранится в полку.


ПЕРЕПРАВА


Дивизия наша подошла к селу Кашперовка уже под вечер. Разведка донесла,
что немцы сидят на том берегу Южного Буга, но почему-то молчат и что ни
мостов, ни каких-либо других переправочных средств в этом районе не
обнаружено.
Майор, командир саперного батальона,- я был тогда заместителем по
строевой - вызвал меня к себе и, как всегда перед заданием,
ворчливо-недовольным тоном сказал:
- Фриц не знает, что мы вышли к реке, поэтому, очевидно, и молчит.
Надо, значит, воспользоваться этим делом и за ночь организовать переправу.
Нет - не за ночь, за полночи. Понимаешь, почему? Чтоб пехота до рассвета
успела переправиться (это была его манера - задавать вопросы и самому на них
отвечать). Комдив так и сказал Сергееву - чтоб полк его до шести утра был
уже на той стороне, с пушками и со всем прочим. А саперов у Сергеева, сам
знаешь, - три калеки. Вот и придется нам отдуваться. Займись-ка этим делом.
Я пошел во вторую роту. Народу в ней было человек двадцать - в основном
плотники,- за командира же орудовал временно Савчук, расторопный и страшно
хитрый старший сержант - одессит. Командира роты ранило на Ингуле, и он
трясся где-то позади на медсанбатовских подводах.
- Бери роту и двигай на берег,- сказал я Савчуку. - Я поужинаю и через
полчасика приду к вам. Разведай пока берег, заготовь телеграфные столбы для
плота - там их на шоссе видал сколько... В общем, подготовь все, а я приду,
и тогда начнем. К трем кончишь?
- Зачем к трем? К двум кончим. Трос у нас есть, инструмент наточен. Под
пушки, что ли, плот делать?
- Под пушки. Полковые.
- Ясно.
Савчук щелкнул каблуками - парень он был фасонистый, из кадровичков,
делал это всегда с истинным кадровым блеском - и побежал к роте.
С ужином я задержался, потом плутал в темноте по незнакомым улицам,
угодил в какое-то болото - короче, на переправу попал часам к девяти.
Особенно я не беспокоился - Савчук парень толковый, энергичный, наверное,