"Виктор Платонович Некрасов. Написано карандашом " - читать интересную книгу автора

- Нельзя, говоришь? А руку зачем продырявил? Чтоб немца сдержать, что
ли? Ты уж хвостом не верти. Сделал так сделал. И правильно сделал. Голова,
значит, еще работает у тебя. А посидел бы еще на передовой, совсем бы ее
лишился, или вот так, как этого, на носилках приволокли бы. - И он
подбородком указал на раненого на носилках.
Это был тот самый без ноги, которого Сенька видел в перевязочной. Лицо
у него было совсем белое и еще гуще обросло бородой. Он держался руками за
края носилок и при каждом шаге носильщиков морщился.
"Что теперь парень делать будет? - подумал Сенька. - Ни пахать, ни
плотничать... Сиди весь век и на других смотри..." Или без руки... Сенька
видел одного - обе руки оторвало. По локти. По малой нужде и то сам ходить
не мог - просил, чтоб помогли.
Сенька сжал кулак. Посмотрел на него. Хороший кулак. И рука хорошая.
Крепкая. Сеньке вдруг ужасно захотелось поработать топором. Отец говорил,
хороший плотник из него получится - и сила есть, и точность, и глаз хороший.
Руки - это все. Нельзя без рук жить... И Сенька опять сжал кулак и посмотрел
на него.
Ахрамеев что-то говорил. Сенька поймал только конец фразы:
- ...За месяц чего только не случится. Время, время надо протянуть. Вот
что надо. А там...
Сенька посмотрел на Ахрамеева. Тот по-прежнему сидел, поджав ноги к
подбородку. И Сенька вдруг почувствовал, что еще минута, и он ударит кулаком
по этому желтому, морщинистому лицу. Он даже не знал, почему и за что,
Ахрамеев ничего ему не сделал. Он так же, как и Сенька, выстрелил себе в
ладонь, чтобы...
Сенька встал и пошел в палатку. Стоявший у входа часовой пристально
посмотрел на него.
"Чего он смотрит? Людей, что ли, не видел. Его бы туда, к бомбам
поближе..."
Когда Ахрамеев зашел в палатку, Сенька сделал вид, что спит.


4

Весь следующий день Сенька просидел у входа в палатку и смотрел туда,
где рвутся бомбы.
С передовой шли раненые, и он искал среди них знакомых. Прошло
несколько человек из пятой и шестой роты. Он хотел их остановить, но
почему-то не сделал этого. Они прошли в перевязочную, а Сенька продолжал
сидеть и смотреть туда, за кустарник, где клубилось и громыхало небо, где
остались Тимошка и Синцов, и командир взвода, и еще человек двадцать ребят,
с которыми он вместе жил, и из одного котелка ел, и впятером один бычок
курили.
А может, их уже и в живых нет. А те, что живые, увидят его, Сеньку,
и...
На третий день в перевязочной он увидел старшину своей роты. В
Татьяновке, под Купянском, они жили с ним в одной хате. Сенька даже ремень
ему свой подарил - хороший, желтый, совсем новый. Неплохой был старшина.
Бойцы всегда были сыты. А что еще бойцу от старшины надо? Чтоб кормил хорошо
и белье чаще менял. А что ругается, так это уж им, старшинам, так положено.